Утраченная реликвия - стр. 25

Все интернатские разом повернули головы и посмотрели на «петровских», что стояли в стороне отдельной группой.

– Но мы просчитались – по крайней мере, по отношению к некоторым из вас, – после паузы продолжил директор. – Случилась довольно крупная кража. Вопрос только в том – кто же это сделал?

Среди ребят послышались смешки. Бекетов покраснел, вышел вперед и громко заявил:

– Дмитрий Васильевич! Наш пятый отряд тоже крайне возмущен этой кражей! Но все наши ребята поклялись, что не имеют к этому никакого отношения! А злосчастная бейсболка Вани Шарикова… Мы не понимаем, как она могла оказаться в бухгалтерии! А вдруг ее принесли туда уже после того, как воры покинули комнату? Ведь двери-то остались открытыми! Я… то есть мы уверены, что это провокация!

Все интернатские негодующе зашумели. А директор грустно улыбнулся:

– Провокация? Громко сказано, Бекетов! И кому же понадобилось дискредитировать именно ваш отряд, скажите на милость?

Внезапно откуда-то появился молодой пес. Это был Шалтай-Болтай. Рыча, он подошел к Шарику, и вцепился в его штанину.

Мальчик побледнел.

– Что, опять я? – простонал он.

Шалтай-Болтай громко залаял, а потом повернулся и побежал, то и дело оглядываясь, к петровскому корпусу. Затем пес уселся на ступеньках, пристально глядя в сторону директора интерната.

– Похоже, нас куда-то приглашают, – озадаченно произнес Дмитрий Васильевич. – Игорь Константинович, пойдемте, посмотрим. А все остальные пусть остаются на местах! Нет, пожалуй, Ваня Шариков тоже пойдет с нами.

Шарик поплелся за директором, опустив голову. Он чуть не плакал от досады. «Чертов Шалтай… – бормотал он себе под нос. – Ведь я ему всегда отдавал самые лучшие кусочки и косточки! А этот гаденыш, кажется, подложил мне целую свинью…»

Увы, его опасения оправдались. Шалтай-Болтай уверенно побежал на второй этаж, лапой открыл дверь в комнату, где жил Шарик и трое других ребят, подбежал к кровати, что стояла возле окна, и, поднявшись на задние лапы, с урчанием вцепился зубами в матрац.

Шарик охнул.

– Ты чего делаешь, гаденыш? Ведь матрац же порвешь!

Дмитрий Васильевич подошел к кровати, поднял матрац и стал его пристально оглядывать. А Шалтай-Болтай тем временем залился громким победоносным лаем.

– Ага, свежий шов, – пробормотал Дмитрий Васильевич. – Знакомые штучки!

Он достал из кармана куртки складной ножик, разрезал шов и засунул руку в матрац. А затем вынул оттуда пачку денежных купюр, завернутых в целлофановый пакет.

Игорь с упреком посмотрел на пунцового Ваню.

– Опять ты взялся за свое?!

Ваня заплакал:

– Нет, нет! Клянусь, это не я! Эти деньги… мне их подбросили!

Дмитрий Васильевич холодно взглянул на него:

– И кто же это сделал – Шалтай-Болтай?

Ваня что-то дико закричал, а потом выбежал из комнаты.

Бекетов с упреком посмотрел на директора интерната.

– Напрасно вы это сказали, Дмитрий Васильевич. Ваня и так ощущает себя всегда и за все виноватым. А ведь это еще доказать надо! Как бы парень окончательно не сорвался с катушек… Лично я готов поручиться, что Ваня Шариков не имеет никакого отношения к этой краже! А эти деньги… их происхождение мне и самому не понятны. Я думаю…

Вдруг Шалтай-Болтай злобно залаял, и закружил вокруг Игоря. А потом выскочил из комнаты и помчался в другой конец коридора.