Утопленница - стр. 6

Прохор кивнул в ответ, свадьба его мало волновала, все мысли его были лишь о Василине. Он задумчиво смотрел, как от реки к деревне тянется белый туман и думал о том, что его жизнь до нее была таким же пустым, непроглядным туманом. В небе зажигались первые звезды, и Прохору казалось, что это их с Василиной счастье загорается. Скоро, совсем скоро они будут вместе…

Проходя мимо дома Шуры, Прохор увидел ее через забор. Она шла с ведрами в руках. Наверное, только закончила убирать коровник. Увидев Прохора, Шура покраснела, с грохотом поставила ведра на землю и убежала в дом.

Отец обернулся и изо всех сил стукнул Прохора по затылку.

– Такая девка – статная, мясистая! Такое приданое за ней было богатое! А ты, кобель, что вытворил? Променял на какую-то рыжую, тощую поганку!

Федор сплюнул в сторону, отвернулся и зашагал к дому, яростно размахивая руками.

– Хватит уже, батя. Не мила она мне, я Василину люблю, – сказал Фёдор в спину отцу.

Тот ничего не ответил, только махнул рукой и ускорил шаг.

***

Василина смотрелась в маленькое зеркальце, доставшееся ей от матери. Глаза её блестели, щеки были бледны, а губы припухли от поцелуев. Вчера ночью Прохор тайно пришел к её окну, и она высунулась к нему по пояс в одной тонкой, почти прозрачной сорочке. Прохладная, свежая летняя темнота обнимала их, и они целовались, пока у обоих не заболели губы.

А сейчас Василина смотрела в зеркальце и улыбалась своему отражению. Через несколько дней они с Прохором поженятся, ее жизнь изменится, она будет жить со своим возлюбленным, будет ухаживать за ним, готовить ему еду, делить с ним постель. Представив последнее, Василина покраснела от сладостного предвкушения.

Рядом послышались тяжелые шаги, Василина спрятала зеркальце под подушку и торопливо взяла в руки пяльца с незаконченной вышивкой. Отец подошел к ней, грузно опустился на край кровати.

– Волнуешься? – спросил он.

Василина неуверенно кивнула, не глядя на отца.

– Не волнуйся. Твоя мамка моложе тебя была, когда замуж за меня пошла. Так что, стерпится, слюбится, дочка.

Василина снова кивнула. Отец по-прежнему считал, что Василина выходит замуж не по своей воле, а потому что вынуждена это сделать, чтобы избежать позора.

– Если хочешь, сходи с подружками на последнюю вечорку, так и быть, отпущу тебя, – сказал отец и похлопал Василину по плечу, – навеселись, напляшись там вдоволь, дочка. Попрощайся с вольной жизнью. После свадьбы не до плясок уж будет.

Василина оживилась, поблагодарила отца и убежала переодеваться.

На вечорке она и вправду плясала без передышки, как в последний раз. Когда ноги загудели от усталости, Василина отошла в сторону и присела на бревно перевести дух, и тут вдруг рядом с ней села незнакомая девушка – красивая, черноволосая, черноглазая. Василина не видала ее прежде в деревне.

– Ты что ли та Василина, которая замуж за Прохора идёт? – спросила девушка, хитро улыбнувшись.

Василина обернулась и наткнулась на уверенный взгляд и ехидную усмешку незнакомки.

– Ну я. А ты кто такая? – спросила в свою очередь Василина, вытирая пот со лба и откидывая назад растрепавшиеся косы.

– Я та, кто тебе глаза раскрыть хочет. Ты, наверное, не знаешь, что Прохор все еще ходит к Шуре. Извиняется перед ней, подарки носит.

Василина побледнела, сжала кулаки, готовая вцепиться наглой незнакомке в волосы.