Утопия-авеню - стр. 77
Тук-тук…
Джаспер еще не постучал, но уже услышал стук.
Он огляделся.
Никого.
Он осторожно поднес руку к двери.
Тук-тук…
Но ведь он не касался двери!
Может быть, кто-то стучит в дверь изнутри?
Зачем? Или это шутка? Разве это смешно?
И откуда неведомый шутник знает, когда стучать? В двери не было глазка.
Джаспер в третий раз приготовился постучать в дверь.
Тук-тук…
Наверное, в кабинете регента кто-то был.
Джаспер толкнул тяжелую дверь.
Она приоткрылась.
Регент хора сидел за письменным столом, в дальнем конце комнаты, и читал газету «Таймс».
– А, де Зут! Где твои манеры? Пора бы уже запомнить, что прежде, чем войти, положено стучаться…
Пурпурное пламя
Дин крутит руль, Зверюга сворачивает с шоссе А2 на кольцевую развязку у Ротэм-роуд. «Чудом добрались». В Блэкхите спустило колесо. Пока Дин с Гриффом его меняли, Джаспер сидел на обочине. «Интересно, как у богатеньких получается владеть миром, если по жизни от них никакой пользы…» Мотор Зверюги взрыкивает. «Если накроется карбюратор, то придется потратить еще пятнадцать фунтов, вдобавок к пяти за колесо». Несмотря на два-три выступления в неделю, долг Дина «Лунному киту» и «Сельмеру» выражается в немыслимой сумме. «Когда я работал у мистера Кракси, денег в кармане было больше… Нам кровь из носу нужен контракт на альбом. Нужен хит. И за выступления надо бы больше денег просить…» Мимо круглосуточной кафешки на Уотлинг-стрит, где собираются дальнобойщики, гоняющие фуры по маршруту Лондон – Дувр – Европа; мимо старых казарм, законсервированных на случай войны; мимо лабиринта муниципальных застроек – когда Дин был мальчишкой, здесь простирались поля; и на вершину холма Уиндмилл-Хилл, а там сила тяжести берет свое и Зверюга катит вниз, туда, где уже виднеется россыпь грейвзендовских крыш, узкие улочки и переулки, воронки от давних взрывов, стройплощадки, подъемные краны, железнодорожная ветка к Рамсгиту и Маргиту, шпили, газгольдеры, коробка новой больницы, корпуса многоэтажных домов и бурые сточные воды Темзы, где баржи причаливают к целлюлозно-бумажному комбинату «Империал пейпер», к фабрике «Смоллет инджиниринг», к цементному заводу компании «Блю сёркл», и дальше, на эссекском берегу, трубы теплоэлектростанций в Тилбери. Дым фабричных труб завис в неподвижном воздухе жаркого июльского вечера.
– Добро пожаловать в рай, – объявляет Дин.
– Если думаешь, что здесь уныло, съезди в Гулль в середине января, – говорит Грифф.
– Рай – это дорога в Рай, – изрекает Джаспер.
«Ага, понять бы еще, что это значит», – думает Дин.
– Тут все такое… самобытное, – говорит Эльф.
«Она что, издевается?» – думает Дин и уточняет:
– В каком смысле?
– Да так… это комплимент.
– Ну извини, здесь нет таких красот, как в Ричмонде.
– Нет уж, это ты извини, что я вся такая богатенькая и бестолковая и настоящей жизни в глаза не видела. Я исправлюсь. Начну смотреть «Улицу Коронации».
Дин выжимает сцепление. Зверюга катит с холма.
– Я думал, ты издеваешься.
– С какой стати?
– Да кто ж вас поймет…
– Кого – вас? Богатеньких и бестолковых?
Дин долго молчит, потом произносит:
– Это я дергаюсь. Прости.
Эльф фыркает:
– Ну да, кто бы дергался… Тут же все твои друзья-приятели.
Зверюга разгоняется на крутом склоне.
«С того и дергаюсь… – мрачно размышляет Дин. – Вот Эльф с Джаспером увидят бабулю, Билла и Рэя и подумают: „Ну и троглодиты!“ А бабуля, Билл и Рэй увидят Эльф и Джаспера и подумают: „Ишь какие фуфыри!“ А в „Капитане Марло“ нас запросто могут освистать. Или на смех поднимут. И вообще, чем ближе к Гарри Моффату, тем мне хреновее…»