Утонуть в крови. Вся трилогия о Батыевом нашествии - стр. 84

– Татары скоро здесь будут, дядя.

Воевода Твердислав протолкался к саням, на которых везли боярина Веринея, укрытого окровавленным воинским плащом.

– Что с ним? – спросил Твердислав у возницы. – Спит иль в беспамятстве?

– Мертвый он, – мрачно ответил возница, не глядя на Твердислава.

Несмотря на вечерний час, улицы Рязани были полны народа: кто-то из горожан искал среди уцелевших воинов своих родных, другие, узнав о смерти близкого человека, не сдерживали слез, третьи желали узнать подробности этой роковой битвы. На улицах мелькали факелы, в их рыжевато-желтом свете поблескивали островерхие шлемы ратников и острия копий. Гул от множества голосов, скрип санных полозьев и шум от многих сотен ног по утоптанному снегу то и дело перекрывали безутешный женский плач.

Вся Рязань в эту декабрьскую ночь наполнилась отчаянием и скорбью.

Юрий Игоревич едва вступил в свой княжеский терем на Соколиной горе, без промедления собрал в гриднице оставшихся князей и воевод.

– Не удалось нам, други мои, до Батыя мечом дотянуться, – сказал Юрий Игоревич, стоя над столом, на котором был расстелен кусок холста с нарисованной углем картой Рязанских земель. – Теперь Батый на Рязань двинет, это дело ясное. Я останусь в Рязани, буду оборонять город от татар. А вам, соколы мои, нужно спешно выступать в верхнеокские земли, набирать там новую рать. – Юрий Игоревич взглянул на Романа и Глеба Ингваревичей. – Времени у вас немного, поэтому передохните до рассвета – и в путь!

Затем Юрий Игоревич стал расспрашивать всех присутствующих про Олега Красного, желая выяснить, что с ним сталось. Убитым Олега Красного никто не видел, но и среди уцелевших воинов его не оказалось.

Кто-то из воевод поведал, что в разгар битвы мунгалы набросили аркан на Олега Красного, выдернули его из седла и уволокли куда-то в степь.

– Я тоже это видел, – хмуро подтвердил Глеб Ингваревич. – Случилось это, когда сеча шла уже у Батыева стана.

– И ты не бросился на выручку к брату своему! – гневно воскликнул Роман Ингваревич. – Позволил нехристям пленить Олега! Эх ты, размазня!

– Дружина моя тогда в полном окружении оказалась, нехристи на нас валом напирали! Что я мог поделать? – оправдывался Глеб. – Я сам на волосок от гибели был!

– Вот сам и расскажешь об этом отцу, когда он из Чернигова вернется, – сказал Роман, сердито сверкнув глазами на Глеба.

Из всех сыновей Ингваря Игоревича Олег Красный был самым его любимым сыном. Своей внешней привлекательностью Олег полностью уродился в мать, за что и получил прозвище Красный, то есть Красивый. Супруга Ингваря Игоревича, Софья Глебовна, имела неотразимую внешность как в юные годы, так и ныне, после двадцати семи лет замужества.

– Ежели соберем крепкую рать да дождемся подмоги из Суздаля и Чернигова, то тогда посечем орду Батыеву и Олега Красного из плена освободим, – проговорил Юрий Игоревич, желая ободрить Олеговых братьев.

Новым тысяцким, взамен погибшего боярина Веринея, Юрий Игоревич назначил Яволода, Веринеева брата.

Боярину Брониславу рязанский князь дал поручение выехать в Переяславец для сбора там рати, пешей и конной.

– От Переяславца недалече до Ожска, туда тоже наведайся, боярин, – молвил Юрий Игоревич, тыча пальцем в карту на холсте. – Набирай в войско всех: знать и смердов, отроков и старцев, тех, что покрепче… С оружием помоги тем, кто с голыми руками придет, ествой тоже снабди всех поровну. Пошарь в закромах и амбарах у брата моего Ингваря. Думаю, брат Ингварь простит мне мое самоуправство, ибо речь идет о спасении всего Рязанского княжества.