Устоять невозможно - стр. 40
— Тогда остается музыка и кино, — Роман подошёл к плазме, включил ее, немного поколдовал с пультом, и пошла заставка фильма. — Иди ко мне, — сел на диван, широко расставив ноги.
Под темной рубашкой виднелась загорелая кожа, тесные брюки, казалось, вот-вот треснут на его бёдрах.
— Что за фильм? Эммануель или какая-нибудь другая откровенная эротика?
— Остров? — я удивлённо подняла брови.
— Тебе понравится.
— Я и не сомневалась, что мне понравится.
В последнее дни Романа и так стало слишком много в моей жизни и мыслях. И сложно говорить в масштабном ключе о наших общих увлечениях, но все, что ему нравилось, вызывало у меня встречный интерес. Даже не представляю, смогу ли забыть об этих днях, проведенных вместе с ним. Смолов вызывал у меня разные чувства, и все они носили взрывной характер.
Я присела рядом и устремила взгляд в экран.
— Боевик вышел в две тысячи пятом. Скарлетт Йохансон здесь вполне себе ничего.
— Тебе нравятся блондинки? — поведение Ромы вызывало недоумение. Он совершенно не пытался до меня дотронуться. Выбрал другую тактику соблазнения?
— Нравятся, — обнял меня. — Но больше брюнетки. Кудрявые.
Какое-то время мы молча следили за фильмом, а в итоге кино увлекло меня до самых финальных титров. Рома нежно поглаживал мои плечи и никак не посягал на мою территорию. Это вызывало недоумение и восхищение одновременно. Интересно, в бизнесе он потому всего и добился, потому что умел хорошо контролировать эмоции или был прирожденный стратег и тонко чувствовал настроение конкурентов и рынка? Ни одной лишней эмоции на лице. Невозмутимый и неприступный, словно не он все эти дни пытался меня соблазнить.
— Признайся, у тебя тоже есть подобный клон, а ты жаждешь бессмертия? — я внимательно сканировала лицо Смолова.
Суть фильма заключалась в том, что группу людей удерживали в изолированном специальном комплексе и выращивали как биоматериал для богачей, которые были больны неизлечимыми болезнями. Или не могли родить детей. Особенно меня сильно поразила сцена с родившей женщиной, которую потом убили, а ребёнка отдали настоящей, а не клону. Я до сих пор не могла уложить такой циничности в своей голове.
— Я об этом не задумывался. Но фильм интересный. Просто фантастика. Не думал, что он так заставит тебе копаться в своих мыслях, — Рома выключил плазму и положил пульт между нами. — Если о будущем думать в таком ключе, то смысл жизни становится каким-то сомнительным. Я привык получать удовольствие от того, что делаю, — он повернулся и коснулся пальцем моего плеча, провел вниз, спуская с него бретельку.
Я перевела взгляд на его руку и посмотрела в глаза. Конечно, удовольствие! Он привык получать лишь от жизни лишь его. Да и что я вообще знала об этом мужчине? Лишь то, что рядом с ним бешено стучало моё сердце, а сама я становилась какой-то другой: смелой, раскрепощенной, уверенной в себе?
Вторая бретелька спала с плеча, а кусок черной тряпки пополз вниз.
— Я ничего не вижу плохого в том, что двое людей нравятся друг другу и хотят близости. Ты просто все усложняешь, — эти слова, подобно пощечине, привели меня в чувство.
«Усложняешь, привыкла относиться к жизни слишком сложно». Наверное, потому, что мы совершенно два разных по статусу человека, а я не могла позволить себе многих вольностей? Привыкла полагаться на разум, а не на чувства. И в слово «близость» мы вкладывали разные смыслы.