Успокой меня - стр. 30
– А вам явно нужно пополнить гардероб подходящей одеждой, надеюсь, вы это поняли за два дня здесь. С малышкой посидит Диего.
8. Глава 7
/Энтони Хоуп/
Разочарование. Вот что меня постигло после беседы с няней на лестнице.
Барби, она и есть Барби.
Наш разговор свелся к деньгам.
Городская фифа, как и многие до нее, осмотрела мои дипломы, сделала свои выводы и посетовала с видом, полным сожаления, почему я не заколачиваю бабло с таким талантами.
Да потому, что тошно!
То, что в городе остаться не смогу, я понял еще на втором курсе университета. Пообщавшись год в кругах богатеньких снобов, которые теперь ворочали миллионами в финансовом мире, я осознал, что не желаю лезть в эту грязь.
Мир, где успех исчислялся тем, скольких ты успеешь поиметь женщин или конкурентов, был не для меня. И, все же, я доучился из чистого упрямства!
Получил диплом и уехал обратно в Канзас.
Родители меня поняли и даже гордились моим решением продолжать их дело, а вот от младшей сестры я услышал упреки об упущенных возможностях. Она смотрела на меня, будто я конченый дебил, променявший золотой слиток на коровью лепешку.
Собственно, в глазах Марии все именно так и было.
Ферму она не любила, всегда мечтала отсюда уехать и, едва появилась первая же возможность, сбежала в город. Там она связалась с каким-то отребьем, заимела несколько приводов в полицию, довела мать до инфаркта, а отец несколько раз ездил в Уичито выкупать Мари по залогу...
Я зашел в кабинет, там достал из бара бутылку виски, налил в бокал и залпом выпил. В памяти всплыли похороны родителей, на которые сестра даже не явилась.
Зато я получил от нее известия из роддома, когда она позвонила и, едва ли не с гордостью, предъявила:
– Я сегодня родила.
Мне показалось, оглох в тот момент, потому что новость ошарашила, свалившись, как снег на голову посреди июня.
– Это шутка? – И тут же спросил: – Кто отец?
– А черт его знает, – равнодушно отмахнулась она. – Я, наверное, откажусь от нее. Врачи говорят, что инвалидом будет. Забери меня из больницы.
В тот же миг я сел в машину и помчался в город, вот только забрал из больницы не Марию, а ее дочь.
Ни о какой инвалидности речи не шло, доктора весьма удивились такому диагнозу, хотя и опасались, что последствия неправильного образа жизни матери скажутся на Хлое. Просто в первые два месяца у девочки немного косили глазки, да и спала она плохо. Часто просыпалась, вздрагивала и громко плакала. Но, чем больше проходило времени, тем становилось яснее, что моя племянница росла вполне здоровой малышкой, за что хвала богам.
А вот ее мать с того дня я так больше и не видел. Мария вновь исчезла, и только Диего с опаской замечал, что когда-нибудь она обязательно появится, и не факт, что без очередного приплода.
Мексиканец настаивал, чтобы я лишил ее родительских прав, и оформил все на себя официально, я же медлил с этими бюрократическими проволочками. Поставив себе срок в год, дав время на то, что Мария, быть может, опомнится и решит, что дочь ей, все же, нужна. Но время шло, а сестра так и не появлялась.
Лишь пару месяцев назад я четко осознал, что уже не жду ее, и, даже если Мария появится, не отдам Хлою. Никогда не думал, что способен любить с полной самоотдачей, но жизнь, подкинув мне неожиданный сюрприз, как всегда, расставила все по местам. Теперь я не мыслил существования без Хлои, отдавая ей все свободное время, и все сильнее презирал сестру.