Успей поймать любовь - стр. 16

Вот я трезвая, всё осмыслила. Решение можно принимать? Пока не знала, как поведёт себя моя расшатанная психика.

— Да, Велечка, — вполне серьёзное обращение.

Ничего об этом мужчине не знала, но очень хотелось.

— Вышли мне своё фото, пожалуйста.

— Тебе с обложки глянца или можно побыть простым человеком?

— Прямо сейчас селфи сделай.

— Лады. А ты мне.

— Жду.

Я включила фронтальную камеру и сделала фотографию.

Поговаривают, что частые селфи укрепляют самооценку. Тридцати мне не было, выглядела я отпадно! Кожа белая, как снег. От морозца яркий розовый румянец, на волосах камера зафиксировала нерастаявшие снежинки. Ушки забавно торчали, тоже розовые. Выслала Павлу, не стесняясь.

— «Ты прекрасна! Надень шапку!» — пришло сообщение, сделавшее мне этот день. И фото.

Он щурил один глаз и улыбался. Интересный молодой мужчина. Я почувствовала желание всё о нём знать. А то вечером мало что уловила, когда мои родители его расспрашивали.

«Велечка».

Как же нежно!

А ещё между ног жарко стало.

Недурно! Это то, что мне нужно.

Сев в машину, я поехала на работу, не сомневаясь, что могу быть нормальным членом дорожного движения. Даже музыку включила. Душа воскресла и пела от счастья. Вот такой должна быть нормальная здоровая женщина. Даже после измены!

****

 Госпожа Ела́нина в свои восемнадцать лет сменила фамилию, заменив букву «Б» на «Л» и ударение на «А», хотя все в школе исключительно делали ударение на «И». Вот такой вот ребус.

 Катя Еланина старше меня на четыре года, ровесница Макса, но с моим бывшим мужем не знакома.

 Мы с ней дружили с детства, потому что квартиры наших родителей рядом, и моя мама была классной руководительницей в её классе.

Когда я бросила университет, Катя уже приняла бразды правления в питейных заведениях у своего отца. Тот оставил семью, но дочь не забыл.

Именно она устроила меня сначала официанткой, потом я стала администратором, теперь была её секретаршей. При этом получала зарплату чуть меньше, чем у заместителя, потому что Катя меня любила, и я была её правой рукой. Заместительша откровенно меня за это ненавидела, но ничего сделать не могла, хотя и являлась сводной сестрой, дочерью от второго брака отца Кати. Возможно, поэтому между сёстрами пробежали две недовольные мамки, и они враждовали. Несильно, неявно, но чувствовалось.

 Фамилия заместительше тоже не покатила, поэтому она рано вышла замуж, рано развелась и вновь вышла замуж уже с более благозвучной фамилией, воспитывала ребёнка.

А у Кати детей не было, мужа тоже. У неё большая квартира, но нет времени на личную жизнь, она тайно покупала детское приданное и лелеяла мысль о материнстве. Но всё мешало: то открытие нового кафе, то предвыборная кампания (она в политику рвалась), то некрасивая внешность и жесткий неуступчивый характер с мёртвой хваткой в бизнесе. Папа её уже год как отошёл от дел, и Катерина сама… всё сама.

Она не жаловала сотрудниц с детьми, а так как наш коллектив полностью женский, то Катя свирепела с каждым месяцем всё больше.

Я же, бездетная и в разводе, казалась Еланиной настоящей отдушиной, и с садистским удовольствием она каждое утро спрашивала, как поживает Макс. Интересовалась бракоразводным процессом и неискренне меня жалела.

Если я свяжусь с Пашей, то мне нужно менять работу.

Хотя поговаривают, что я Катю смягчаю, потому что дипломат без нервов, а Катя – пожар. И это чувствовалось в наших дружеских отношениях, Катя без меня будет страдать.