Успеть за Правдой - стр. 18

Я с трудом разлепил невероятно тяжелые веки и какое-то время пытался просто сфокусировать взгляд. Светлый, с безвкусными цветами, потолок надо мною. В глаза будто песка насыпали – так они ныли и болели. Несколько минут я промаргивался, а потом просто пялился вверх, не в силах собраться с мыслями. Поймал себя на том, что считаю дурацкие цветы на потолке. Как же я устал! С трудом принял вертикальное положение. Голова показалась не то чугунной, не то бронзовой – такой она была тяжелой. Сотовый на тумбочке вдруг принялся звонить и куда-то ползти, громко гудя от вибрации. Ничего не соображая, схватил его и принялся жать все кнопки подряд, только для того, чтобы заткнуть этот невыносимый звук. Будильник, это был выставленный мной несколько часов назад будильник. Ну и черт с ним. Спасительная тишина заполнила комнату, и я почувствовал, как тяжеленные веки начали слипаться. В следующий момент в квартире раздалась трель дверного звонка. От неожиданности я буквально подскочил на диване, как ошпаренный. Лихорадочно натянул брюки и, несколько раз споткнувшись, прошел к двери. В коридоре меня ждал Митрофан Александрович, сосед. Тот самый, которому я должен отдать ключи от квартиры, когда буду съезжать.

– Здравствуй, – поприветствовал он меня.

– Здравствуйте, – выдавил я, стараясь выглядеть бодро.

– Все в порядке? – спросил он, видимо, обратив внимание на мой помятый вид.

– Да, спасибо. Все хорошо, – мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, почему пришел сосед. – Вы за ключами?

– Уже два часа, – кивнул мужчина.

– Через полчаса я их вам занесу, – сказал ему, но спросил: – или зайдете?

– Да, – снова кивнул он после секундной заминки, – только свою дверь закрою.

Он исчез из дверного проема, зашаркал домашними тапочками в коридоре, потом послышалось щелканье замков. Посторонившись, пропустил его в квартиру и закрыл за ним дверь.

Уже через полчаса, попрощавшись с Митрофаном Александровичем и оставив ему ключи, я покинул квартиру, ставшую для меня на сутки домом. До вокзала меня вез троллейбус, которого, к счастью, не пришлось долго ждать в сырости и холоде позднего осеннего дня. Солнце снова скрылось за низкими облаками, оставив в мире место лишь унылой серости. Мне постоянно приходилось бороться с сонливостью: когда ехал в троллейбусе, когда сидел в пластиковом кресле в зале ожидания на вокзале и когда садился на свой поезд, отправляющийся в Киев. Непринятые звонки на моем сотовом никуда не делись, но первым делом я набрал номер жены.

– Привет.

– Привет, любимый.

– Как у вас дела?

– У нас все хорошо. Как ты?

– У меня тоже все хорошо. Сейчас уже в поезде, жду отправления.

– Замечательно. Во сколько приезжаешь?

– Рано утром. Вы будете еще спать.

– Папа! Папа! – радостный голосок в трубке.

– С тобой хотят поговорить, – теплая улыбка в голосе.

– Давай.

– Папа, привет, – тоненько пропищала младшая, не выговаривая «р».

– Привет, малышка, – губы сами собой растянулись в улыбке. – Как у тебя дела?

– Хорошо, – смешно сказала она.

– Что ты делаешь?

– Играю.

– Ты уже кушала?

– Да, кашу и бананчик, – и сразу попрощалась: – Я тебя обнимаю, целую. Пока!

– Ты не замерз там? Поел? – взяла трубку жена.

– Нет, не замерз, – ответил и добавил полуправду, – да, поел.

Трудно было назвать кофе с печеньями едой, но мне кусок в горло просто не лез.