Успеть сказать люблю - стр. 9

- Гвардии старшина запаса Шевцов Иван Валерьевич.

- Понятно, - Костя тронул машину с места. Не очень пока понятно, на самом деле, но картина начинает проясняться. – И что он делает на улице летом?

- У них там клуб бывших армейцев – дом ведомственный, много военных. Играют в нарды, шахматы или домино, обсуждают новости.

- Пьют пиво с воблой,  - хмыкнул Костя.

- Кто-то – да. А папа не пьет.

- И не курит, - Костя никак не мог справиться с внезапным безотчетным раздражением. Гвардии старшина, куда деваться. Мало Константину капитана и старпома в семье.

- Вот этим он  как рез грешит! – рассмеялась Аня, и его раздражение куда-то делось. – Бросал раз пять, но пока никак. Но мама его дожмет, я в нее верю.

- Это хорошо, - кивнул Константин, а потом вдруг добавил  с каким-то детским самодовольством. – А я вот не курю.

- Молодец!

Улыбка у нее – чудо. Ямочки на щеках. А губы будем дегустировать минут через десять буквально.

Автомобиль Костя остановил за два дома до Аниного. Заглушил мотор и обернулся к ней.

- Анют… - позвал негромко.

- Странно, - отозвалась она тоже негромко. – Очень немногие люди меня так называют.

- Тебе не нравится?

- Почему? – она пожала плечами и поправила лямку топа. Тонкие ключицы и округлые плечи – прелестное сочетание. – Мне нравится.

- Это хорошо… Анюта…

Они смотрели друг на друга и молчали. Костя отчетливо чувствовал, что она все понимает и ждет. И даже позволил себе чуть-чуть потомить. Но недолго – Аня девушка с сюрпризами и с характером, поэтому лучше не рисковать.

Быстро нагнулся к ней и прижался губами к губам.

Вкусненько.

Языком в поцелуе она не такая бойкая, как в разговоре, но Косте это даже нравилось. Ему предоставили свободу маневра, и он ею воспользовался. Хорошая девочка. Ласковая, нежная, вкусная. Рот послушно приоткрыла, языком робко, но отвечает. Кожа на шее под пальцами мурашками покрылась, дыхание участилось.

Вкусная сладкая девочка. А он себе каких-то ужасов про заломленные руки напридумывал.

Упершаяся в грудь рука оказалась сюрпризом. Но упирались твердо, уверенно, безапелляционно. И не ладонью, а костяшками. То бишь, почти кулаком.

Или не напридумывал себе?

- Не надо, Костя… - голос ее звучал шепотом, и лицо она отвернула. На щеке разгорался румянец, густой и совершенно девичий.

- Почему? – сдаваться Константин все же не собирался и даже не отстранился  на свое место – так и завис между своим креслом и ее. – Тебе же нравится.

- Нравится, - эхом повторила она.

- Тогда что… - Костя замешкался с подбором нужных слов – чувствовал, что ступает по тонкому льду, и надо быть аккуратным в выражениях. Но Аня его опередила. Выражений она подбирать не стала и сказала прямо.

- Я девственница.

Вот тут Костя откинулся на свое сиденье, и спортивная анатомическая спинка приняла его в свои уютные объятья.

Господи, ну как он так прохлопал-то?! Не предвещало же ничего! Бойкая, языкастая, не пугливая. Вот не зря ему папа гвардии старшина не понравился! Сто пудов девчонку в ежовых рукавицах держит, шаг вправо, шаг влево - побег. И во дворе со своим домино не просто так сидит - ждет, когда дочь домой явится. Чтобы проконтролировать - когда и с кем.

Уф-ф-ф, чуть не вляпался. А то потом иди доказывай, что ты не верблюд, и в ЗАГС намерения идти не имел. Все-таки, жизнь Костю любит! Уберегла.