Успеть повернуть на Лагиш - стр. 9
Чешир взял свои деньги не без некоторого радостного трепета, минут пять любовался двумя новенькими полтинниками. Деньги он любил и уважал, значительно больше всего остального.
Жука же приход суммы, как минимум равной зарплате старенькой мамы, технички в средней школе, почему-то совсем не обрадовал. Машинально он сунул деньги в карман джинсов, равнодушно глядя на дорогу сквозь мутное, в трещинах, лобовое стекло.
– Жук, ты чего такой смурной? Чистые бабки, без криминала. Маме отстегнешь полтинник, девка твоя запищит от восторга. Веселись, деревня! – Вовик был раздосадован недостаточной степенью ликования своих орлов по поводу собственной такой легкой и красивой финансовой победы.
– Молодец ты, базару нет. Красиво спел дядьке, толковую сумму ломанул. Я что, я рад. – Но было видно, что вот радости-то никакой у водителя нет.
В настороженной тишине доехали они до дома владельца благополучно проданной машины.
Честно рассчитавшись с Мордатым, троица разделилась – каждый собирался отпраздновать это событие самостоятельно.
Приехав домой, в типовую панельную девятиэтажку, Жук стал ждать мать. Посмотрел свежий боевик, сварил куриный суп (на часть заработанных денег, вопреки обыкновению, закупил домой продуктов, и, почему-то в последний момент вспомнив, что мама любит сервелат – купил изрядную палку этой колбасы). Что-то мешало радоваться жизни, мешало ощущать себя денежным и крутым пацаном.
Взяв трубку, позвонил Алесе.
– Здорово, заяц. Это я. Чем промышляешь?
– Саша? Привет, привет! А что ты днем звонишь? Я только к вечеру освобожусь, если хочешь – заедь к пяти, может, куда сводишь? – У его девушки Алеси, парикмахерши в затрапезном салоне, в жизни все было просто и понятно. Если звонил ее парень – значит, у него появились деньги и можно провести время достойно и весело. Впрочем, запросы у нее были невелики, кафе в центре или модная дискотека были пределом ее представления о шикарной жизни.
– Свожу, базару нет. К пяти не смогу, маму хочу дождаться. Подгребу к семи, будь как штык. – В ответ услышав бесконечную очередь заверений «буду, буду, всенепременно к семи и как штык», положил трубку.
Что-то все равно было не так. Из-за погоды, что ли? В декабре у него часто случалась беспричинная хандра. Может, из-за невероятно короткого светового дня?
Декабрьский день за окном перевалил на свою вторую куцую половину, солнце еще трепыхалось на окраине небосвода, но уже в четверть силы. Предчувствие чего-то важного и значительного вдруг резануло Жуку грудь. И вся его предыдущая жизнь вдруг на какое-то мгновение показалась глупой и бессмысленной. Но видение это исчезло, как и появилось – вдруг, внезапно. Тяжесть, навалившаяся на душу, тоже вдруг прошла, стало как-то легче и теплей.
К пяти пришла мама, охая, стала стягивать промокшие сапоги, из коридора спросила встревоженно:
– Саша, сынок, ты дома? Случилось что? Не заболел?
– Да нет, мам, все в порядке. Денег сегодня заработал – помог Ладутьке машину продать. Возьми на хозяйство.
– С чего бы ты это вдруг? Раньше все с дружками прогуливал да на Алесю эту бестолковую тратил. Или какие ворованные? – В голосе матери слышалось неподдельное изумление, смешанное с доброй долей тревоги.
– Нормальные деньги. Только американские. Поменяешь, когда наши будут нужны. – И, сам себе удивляясь, выдал матери две двадцатидолларовые бумажки, оставив себе полтинник и мелочь в национальной валюте, оставшуюся после магазина.