Успеть до полудня - стр. 46
Паром двигался все дальше и дальше от континента. Я все основательнее погружалась в сон, но тут чужое прикосновение внесло раздрай в мое расслабленное состояние. Массивная рука легла мне на плечо, приобнимая, а ноги сдвинули в сторону, прижав одну к другой.
Что происходит?!
Разлепив глаза, я сфокусировала взгляд на лице… Ламото. В его зрачках бензиновым пятном растекался азарт, только спичку поднеси и полыхнет так, что живым не уйдешь: хищник уже вышел на охоту. Я попробовала пошевелить плечом, чтобы сбросить его руку, но тигр лишь сильнее впился в меня пальцами. Тогда, зашипев, я дернулась из под него, больше не церемонясь, не таясь, Ламото же схватил за горло и, приблизив свои губы к моим, выдохнул:
– Не суетись, котенок. Сладкий Суи все сделает для твоего удовольствия.
И он облизал мне шею, а я нервно сглотнула.
Чтоб тебя асторикские блохи зажрали! Они плотоядные, помимо того, что кровососущие. Да, им будет противно кусать и жрать такую гадость, как ты, но ради общего блага они постараются и потерпят.
– Для своего удовольствия… – выцедила я, задыхаясь от удушливой волны его похоти, вожделения и ещё каких-то тягучих, липких фантазий. – Лапы убрал! – и я постаралась совершить обманный рывок, чтобы затем уйти вниз и в сторону, но оборотень заметил мой маневр и второй рукой, обхватив плечо, впился пальцами в ключицу. Он умело давил в мягкие ткани под костью – знает плешивый гад, где болевые точки. А мне было паршиво не столько от боли, сколько от его подлости и моей невозможности выдержать равнодушно чуждые прикосновения.
– Брось эти свои замашки… Мне можно, Кати-котенок, я же бета – сила и опора стаи, – его насмешливый взгляд мне в глаза, и он продолжил, – а для защитников общины нет запретов. – Ууууу, гребаная политика двойных стандартов оборотней! – Особенно от таких, как ты, – это уже брошено им презрительно, но когти он в меня запустил с наслаждением.
– Кккааак я? – Убери свои жалкие лапы, когтистые пальцы, наглую морду, высокомерный урод!
А когда его шершавый язык обвел мое открытое ухо (какого вовремя неубиенного вурдалака я собрала волосы в хвост?!), тошнота полезла в горло, давя полынной горечью, металлом и привкусом тухлого мяса.
Задышала часто, тяжело и, смотря прямо Ламото в глаза, выплюнула:
– Меня от тебя тошнит. Шаг в сторону, а то заблюю…
На последних словах тело качнуло, и Ламото проворно отступил назад, не скрывая брезгливости на лице. Постоял, гипнотизируя меня глазами, и снова прижался ко мне.
– Кати-котенок, не ломайся, – играючи ласково протянул тигр, перемещая руку на живот и сминая одним движением мою рубашку под грудью. – Ты сама подставляешься , как течная кошка!
Я?!
Когда?!
Когда валяюсь бездыханным телом на асфальте, глотая собственную кровь вместо воздуха?!
Или когда дрыхну кулем костей на деревянной лавке парома, пытаясь восстановиться?!
Или, может быть, когда я в шаге от рвоты, задыхаясь, с белым, под стать волосам, лицом, пытаюсь сдержать порыв заблевать палубу парома?
Тигр ты с пробелами не только в образовании, но и в навыках построения причино-следственных связей! Вурдалак исполосованный! Лучше б тебя в детстве за нуждающимися ухаживать привлекали, чем отпускали бегать на полную луну! Капканом тебе по причинному и безрассудному месту да лопатой по наглой морде! Обломаешься, импотент с манечкой величия!