Услышь мою тишину - стр. 9
Мне снова мерещится чье-то запястье, но в этом сне все хорошо. Теплая рука крепко сжимает мою руку, и я уверенно шагаю вперед.
***
7. 7
За завтраком Ирина Петровна непривычно напряжена: молчит, задумчиво потупив взор, но, допив кофе, все же решается:
— Влад, сегодня суббота… В общем, такое дело: мы с Володей по выходным отдыхаем в «Лесной сказке». Это пансионат, отсюда совсем недалеко. Шашлычки, культурная программа, танцы…
— Это здорово! — перебиваю я. — Поезжайте! Я сегодня же соберу пожитки и…
Если откровенно, совесть точит меня вторые сутки. Я не должна была сваливаться как снег на голову и напрягать ее своим присутствием. А еще мне кажется, что она знает, каких проблем я собираюсь ей подкинуть…
— Что ты, Влада, оставайся и живи тут, сколько хочешь! — Отмахивается Ирина Петровна. — Я, наоборот, извиниться хотела.
— Спасибо! — облегченно вздыхаю я. — Постараюсь не спалить дом.
Все утро, развалившись на диване, я присутствую на показе мод и выступаю консультантом по стилю, в результате в дорогу набирается полный чемодан вычурного шмотья.
Справившись с его замками, Ирина Петровна падает в кресло, ежеминутно поглядывает на часы и, вытянув шею, высматривает в окне белую «Приору» Володи.
Я завидую ей. Ровно год назад, вернувшись в огромный шумный город, я точно так же сидела за столиком кафе, барабанила ногтями по столу, теребила яркие пластмассовые браслеты, вздыхала и умирала от ужаса. Когда Паша, загорелый, высокий, чужой и изменившийся за время разлуки, вошел в душный зал, мне натурально стало плохо.
Улыбнувшись, он занял стул напротив и заглянул в мои глаза…
Резко возвращаюсь в реальность и хватаю ртом воздух.
Ирина Петровна покидает наблюдательный пункт, хватает чемодан и объявляет:
— Володя приехал! Влада, будь как дома. Но не забывай, что… — Она хохочет. — Шучу. До завтра!
***
Я остаюсь одна.
Щелкаю пультом, но после двухсотого канала с бессмыслицей снова включается первый.
Поднимаюсь и подхожу к полке с книгами, листаю их гладкие страницы, но аннотации, обещающие любовь и страсть, вызывают лишь приступ изжоги.
Стоит хоть раз в жизни отплатить Ирине Петровне добром — я плетусь на кухню, открываю серебристую дверцу холодильника, изучаю содержимое шкафов и полдня готовлю, решаясь на три блюда и десерт.
Стася обожала готовить. Даже тогда, в самый последний день, она умоляла меня остаться дома и посвятить вечер новому рецепту, найденному на просторах интернета. Но я на тот момент была уже изрядно пьяна…
Горло сжимается от удушья, боль бьет под дых, радуга разноцветных мушек взвивается перед глазами. Щелчок — и тишина. Смерть.
Покачнувшись, я хватаюсь за каменную столешницу.
Звуки возвращаются, зрение проясняется, но мир вокруг кажется сотканным из бликов, эха, теней и полутонов.
Я знаю, эти приступы — всего лишь последствия черепно-мозговой травмы. Стоит только возобновить прием таблеток, и я перестану «слышать» эту чертову тишину.
Выключаю газ под недоваренными овощами, забираю трость, обуваюсь в полумраке прихожей и выбираюсь на улицу.
Изнуряющий зной мгновенно прибивает к земле, обжигает тонкую поврежденную кожу, пылью забивается в глаза.
Прогулки в это время суток — плохая идея, но я решительно притворяю за собой калитку и верчу головой, ориентируясь на местности.