Услуги по-соседски - стр. 34
Заканчиваю к шести, забегаю к бухгалтеру, забираю свои кровно-заработанные и спешу на выход. К счастью, на пути не попадаются всякие неприятные личности, не будем показывать пальцем…
Дорога домой занимает у меня больше часа. Ушиб на руке постепенно сходит, и надеюсь, что уже в понедельник я смогу сесть за руль своей малышки. Общественный транспорт — это что-то между адом и чистилищем. Безусловно, в пробку можно попасть и на своей машине, но, согласитесь, лучше сидеть в ней, чем полтора часа стоять на одной ноге в забитом автобусе, где тебе прилетает локтями то в печень, то в селезенку.
Я только успеваю собрать сумку со сменной одеждой, пижамной и всякими дамскими штучками, как раздаётся звонок.
— Иду! — кричу, на ходу сбрасывая тапочки и буквально влетая в сапоги. Хватаю пальто, платье в специальном чехле, чтобы не помялось, и сумку, после чего открываю дверь.
— Ну что готова, невестушка? — криво ухмыляясь, спрашивает Сева, окидывая меня оценивающим взглядом с головы до пят. Ни «Привет!» тебе, ни «Как дела?». Есть подозрения, что они с мамой найдут общий язык.
— Я-то готова, — хмуро на него смотря, отвечаю. — А вот ты…
Причина моего недовольства собственно в том, что Амурский в черном спортивном костюме и дутой черной куртке. У него вообще есть другая одежда? Кажется, за все то время, что мы соседствуем, я ни разу не видела его в чем-то кроме спортивной одежды.
— Ты, что прямо с тренировки?
— Нет, с чего ты взяла?
Он действительно не понимает?
— Ты в спортивном костюме.
— Да, я в курсе, — хмыкнув, пожимает своими могучими плечами. — Я же не в экипировке.
— Амурский, — из меня вырывается обреченный вздох, — ты никогда не знакомился с родителями своих девушек?
Сева озадаченно чешет затылок, а потом отвечает:
— Не-а. До этого как-то не доходило.
— Что ж, тогда я подскажу, — нарочно выдерживаю паузу, а потом припечатываю, — никто не знакомится с родителями своей невесты в спортивном костюме.
— Я знакомлюсь.
Его, похоже, совершенно не трогает мой возмущенный тон.
И вот с этим невежей я собралась знакомить свою семейку? Да у него до конца жизни уши гореть будут! И у меня заодно с ним!
— Нужно переодеться.
— Горошек, ты безжалостна! — прижимает руку к сердцу, словно я его ранила. — Поторапливайся, нам ещё моего тигра нужно прогреть. Все свои пожелания ты исчерпала, поэтому придётся твоей семейке потерпеть мой вид.
И хоть тон у Севы смешливый, но твердый, и я понимаю, что могу спорить с ним хоть до посинения, но переодеваться он не станет.
— Твоего тигра? — цепляюсь за слова. — С чего ты решил, что мы поедем на твоём катафалке?
— С того, — просто отвечает, выхватывает дорожную сумку из моих рук и шагает к лифту.
Всю дорогу до парковки мы спорим на чьей машине поедем, и, пожалуй, впервые я осознаю насколько он упрям. Я останавливаюсь около своей шкоды, что стоит здесь с прошлой пятницы, Сева напротив своей машины, что стоит на месте Роберта Феликсовича.
— Горошек, я скорее посажу свою задницу на горячие угли, чем в твою колымагу.
Хотела бы, я посмотреть на то, как его зад подгорает…
Складываю руки на груди, не двинувшись с места.
— На эти выходные обещали снегопад. В твоей тачке мы просто можем не доехать. Все равно за рулём я буду. Какая тебе разница?
Хорошо, может в его словах есть здравый смысл, но…