Услуга Дьяволу - стр. 13

Я уверена, что по времени ей потребовалось менее половины утренней службы в храме, чтобы превратить меня в девочку, заслуживающую просыпаться среди роскоши и иметь при себе бонну.

За одной из дверей в покоях Дана оказалась просторная купальня, заполненная водой, с ней соседствовала купель с одной стороны и открытая кабина с лавкой с другой. Блеск мрамора и сияние отполированного дерева, золотые краны и серебряные лесенки, высокие плетеные корзины у одной стены и ряд витражных окон на другой.

Я вертела головой и рассматривала все вокруг с приоткрытым ртом, ведь никогда прежде не встречала такой красоты. Если не считать лица Карателя, увиденного впервые вчера. Ксена говорила что-то о разрешении повелителя воспользоваться сегодня его личными покоями, про необходимость чистоты и водных процедур…

Я невнимательно слушала, слишком занятая разглядыванием витражей, представляющих переплетение деревьев, узоров, цветов и листьев. Из изображений мне были знакомы только белые водные девы, алые осенние костерки и желтые циркулосы, букеты которых дарили мужья женам на годовщину свадьбы.

– Так как мы находимся в Садах времен, здесь изображены цветы всех трех царств, – пояснила Ксена, проследив за моим взглядом.

Я не заметила, откуда тогда она достала одежду и заколки, но из ванной Карателя впервые показалась настоящая Хату – девочка с идеально расчесанными и собранными с боков черными волосами в небесно-голубой блузе и синих широких брюках с юбкой. Все вещи выглядели в сотни раз дороже, чем даже те, что носили дети правящих столицей. Гексе было запрещено долго рассматривать что-то подобное, Хату могла касаться мягких тканей и прохладных металлов в своей прическе по праву.

– Как ярок свет звезды, что дарит нам надежду, – с улыбкой проговорил Дан, успевший вернуться в кресло перед камином. – Присаживайся, Хату.

Его пальцы едва оторвались от подлокотника, но Ксена сразу же присела в глубоком реверансе, склонив голову, и покинула комнату, чуть заметно улыбнувшись мне на прощание.

Немного позже я пойму, что взгляда и, тем более, слов Карателя удостаивались лишь два вида созданий: те, кто был ему интересен и те, кого он собирался покарать. Первых было гораздо меньше последних, но Ксена, обычная душа, отрабатывающая грехи своего земного пути служением в резиденции Междумирья, к ним не относилась.

– Что это значит? – спросила я, забравшись на указанное место.

– О чем ты, дитя?

– О том, что ты сказал про звезду и надежду?

– Ах, это, – Дан откинулся на спинку кресла. – Ешь, Хату, я расскажу тебе эту историю.

Мой прекрасный господин знал красивые легенды всех народов смертного царства, и его глубокий бархатный голос переносил к любому из их героев одинаково хорошо и в свете солнца, и под покровом темноты. Его рассказы учили, наставляли, поясняли сложные вещи просто, а простые незабываемо, и они не могли закончиться.

Так, приступив к своему первому завтраку под именем Хату, я слушала о путешествии прекрасного юноши сквозь вечную темноту. Одинокий и несчастный, он так сильно надеялся, что в мире есть что-то, кроме нее, что его надежда превратилась в звезду, чей свет прорезал тьму и указал путь к золотым полям и пышным садам, полных жизни и тепла.

Жаль, что, дав мне имя «яркая звезда», Дан ошибся.