Условный рефлекс - стр. 45
- Эмир… пожалуйста, простите за вчерашнее. Хотя не считаю, что во всем моя вина, - выкрикиваю ему вслед. И тут босс так резко останавливается, что чуть в его спину не впечатываюсь. Разворачивается ко мне, хватает за талию, стискивает, впиваясь пальцами так больно, что чуть не вскрикиваю, толкает плечом первую попавшуюся дверь и затаскивает меня… в чью-то спальню.
- Считаешь это весело? – рычит мне в лицо, прижимая к стене. - Думала, что можешь себе позволить подобное и все пройдет безнаказанно? – ноздри его раздуваются от ярости, лицо перекошено.
- Я… не понимаю, о чем вы! – пищу испуганно. Хотя конечно понимаю… но такая реакция меня до чертиков пугает.
- Значит, ты еще и игрунья, Виола, - шепчет хрипло мне в губы. – Это меня даже радует. Люблю поиграть.
И впивается в мой рот жадным поцелуем.
Чувствую себя так, словно ушла глубоко под воду. В ушах рев, ни глотка кислорода, голова кружится. Все плывет… Это наказывающий поцелуй. Грубый, уничижающий. А еще красноречиво говорящий о намерении поиметь меня. Все это безумно унизительно. Особенно то, что тело отзывается на эту бесцеремонность какой-то отчаянной жаждой. Каждая клеточка трепещет, горло перехватывает от возбуждения. Грубая щетина больно царапает кожу… но еще сильнее возбуждает. Весь вид Багримова сегодня необычен. Взъерошенные волосы, небритость, злой и какой-то отчаянный взгляд… Его руки впиваются в мои ягодицы, причиняя боль, заставляя вскрикнуть… и тут же его язык оказывается у меня во рту, ласкает, играет с моим языком… все это неправильно и бесстыдно. Я должна оттолкнуть босса. Не для того отвоевывала свою честь… то есть я конечно ничего не отвоевала за произошедшую ночь и все лавры принадлежат Петровичу и алкоголю… Но я бы ни за что не отдалась этой ночью, точно знаю! Тогда почему сейчас отдаюсь?
Эта мысль отрезвляет и возвращает к реальности. Начинаю изо всех сил вырываться, отталкивать от себя мощное, буквально каменное на ощупь, тело босса.
- Хватит строить из себя не пойми кого, - хрипит мне в лицо Багримов. - Или ты алчная девка, или монашка, но мне уже плевать. Все равно тебя поимею, слышишь, Солнцева? Больше не будет никаких невыполненных обещаний.
Прежде чем успеваю задуматься о последствиях, моя рука взлетает в верх и опускается на скулу босса. Пощечина выходит громкой и хлесткой. И пронзительная тишина. Замираем друг на против друга. Вот только его руки так и не отпускают мои бедра. Мне страшно, хочется сжаться в комок, тихо поскуливая. Эти игры не для меня. И такой бешеный темперамент – не мое. Не потяну, не справлюсь. Я уже готова рассыпаться от всего, что приключилось. Сбежать, и не нужны мне никакие деньги! Ни от кого.
- Я уезжаю! – кричу ему в лицо. – Зря приехала сюда, все это – огромная ошибка. – Я увольняюсь! Отпустите меня.
- Значит все-таки продолжаем игру в монашку? – хрипло произносит Багримов.
- Я ни в кого не играю, ясно? Это у вас что ни день то игры. Мне они противны!
Эмир ничего не отвечает. Не отпускает меня, вырываться – лишь новая провокация. Я уже разреветься готова от двусмысленного положения… Но тут в дверь раздается стук, и облегченно выдыхаю – босс все же отходит от меня. С яростью распахивает дверь, рявкает:
- Чего тебе?
Не вижу кто пришел и спас тем самым меня от позора, или изнасилования, даже предполагать боюсь, чем могла закончиться стычка в этой комнате. Все еще дрожу, поправляю платье, оглядываю комнату и подбегаю к зеркалу. Волосы взъерошены, губы припухли, в глазах какое-то безумие плещется, и они огромные, точно блюдца.