Ускользающая почва реальности. Сборник - стр. 32

– Вино… – протянул старик. – Было время алкоголь был настоящим… Чувствовался вкус винограда или пшеницы… Но! У нас есть хмель и ячмень, это тоже прекрасно!

– Конечно, прекрасно, – ответил Отто, помнив науку историка. – У нас все сейчас прекрасно.

– Все, да не все… – хитро прищурился старик. – Было многое и лучше… Но только при фюрере…

– При фюрере, да лучше? – удивился Отто, чувствуя, как ему становится некомфортно от доброжелательного собеседника, искренне расположенного к нему.

– А то! Вы, молодой человек, этого не помните, но поверьте старику. Сейчас все не то. Вам кажется, что сейчас блаженство, да и только? Но я помню времена много лучше нынешних!

– Куда уж лучше нынешних? – спросил Отто, впрочем, сарказма его собеседник не уловил.

– У нас было все! Сражения, победы, вино, пиво, шнапс! А кастрюли нам заменяли железные армейские каски! Я помню это все. Было трудно, но это было великое время!

– Не сомневаюсь, – вторил Отто, не желая спорить.

– Мы были великой нацией! А теперь? Ни тебе войны, ни тебе шнапса… гражданские кастрюли… Лучше сто раз умереть за фюрера, выпив бутылку вишневого шнапса, чем просиживать штаны на заводе, мастеря компрессоры для холодильников, которые всегда пусты…

– Сложно не согласиться.

– Вы хороший молодой человек… – расчувствовался старик, ощущая единение с собутыльником, якобы согласным с ним во всем. В старике чувствовалось одиночество, которое он охотно заполнял любым собеседником, готовым играть роль соглашающегося с ним, ощущая мнимое чувство идентичности, будто бы его личность продолжит жить в молодых после его смерти.

– Но не лучше ли было бы проиграть, чтобы жить в таком же достатке, как люди на Западе? – рискнул Отто.

– Проиграть? – старик насупился. – Ничто не лучше, чем проиграть! Мы, немцы, лучше землю будем жевать, но мы навсегда останемся народом-победителем!

– Да, конечно же… – пассивно ответил Отто, отпивая из кружки – Победа важнее сытой жизни…

– Да! – сказал гордо старик. – Ты такой же, как я. Есть ценности важнее рулонов!

– Тут я спорить не стану…

– Тебя ждет дома твоя фрау? – у старика уже заплетался язык.

– Меня ждет дома только пьяный историк, – искренне ответил Отто.

– Да, мы с тобой такие… – сказал старик, уже не особо отличая Отто от себя самого, приписав его личности свои черты и не сильно слушая что, собственно, говорит сам Отто. – У меня дома тоже жена, которая пилит и пилит меня своими историями, да нотациями. А старику хочется лишь выпить, да забыться.

– Тогда вам уже пора. Вы и так сегодня много выпили.

– Много я выпил вчера! Сегодня я лишь старался не потерять это чувство полета. Знаешь, в войну я был летчиком.

– Вы и сейчас летчик.

– Да, вольная птица. А все ж на аэродроме ждет командир в юбке… Да, при фюрере такого не было! После его смерти развели весь этот социализм! «Новое течение», «разоблачение фюрера»… Хочешь мое мнение? Просто эти крысы его боялись и боялись того, что сами они ничего не стоят! Вот и разоблачали его «преступления», жидам дали права, почти как у человека, социализм стали строить…

– Но разве социализм не часть названия национал-социализма?

– Названия, названия… Мы не за то сражались, чтобы жить как русские…

Старик икнул, допил последние капли из кружки, оставил пару рулонов на стойке и, шатаясь, ушел восвояси.