Уши в трубочку - стр. 53
– Ты сумасшедший?
– Это они сумасшедшие, – ответил я, с бьющимся сердцем стараясь, чтобы это звучало как можно невозмутимее. Кивнул на разбросанные по всей территории стонущие трупы: – Лежат бойцы, не справились с атакой… Лягут и остальные.
Сердце колотится, как будто пытается выскочить и спрятаться где-нибудь под шкафом, я вышел на середину, настороженно осматриваясь. Они все рассредоточились под стенами этого круглого помещения, гибкие и одновременно чудовищно мускулистые, разом выхватили из-за спин блестящие полосы стали. Туман почти рассеялся, металл блестел тускло, зловеще, а от багровой надписи «Danger» на мечах заиграли красные сполохи.
Один ринулся на меня, размахивая во все стороны своей катаканой, я услышал сзади тревожный крик:
– Лови!
Не глядя, я выставил руку с растопыренной пятерней. В ладонь шлепнуло холодным и твердым, пальцы сомкнулись на рифленой поверхности. Это оказалась прекрасная старинная хирагана, я взмахнул ею, пытаясь определить балансировку, но самурай уже мелькнул близко, мечи сшиблись с металлическим лязгом. Некоторое время я отбивал удары, краем глаза следил за остальными, испуганное сердце перестало ломиться из грудной клетки, успокоилось и принялось за вязание: другие сто или сколько их там, красиво рассредоточились вдоль стен, все стоят через равные промежутки, синхронно двигают руками и ногами, прекрасная хореография, периодически кто-нибудь делает в нашу сторону угрожающее движение, вот щас брошусь, держите меня впятером, да держите же крепче, идиоты…
Мой оппонент дрался красиво и страшно, я едва успевал парировать молниеносные движения, потом он вдруг замер, уставившись в меня вытаращенными глазами. Я без труда ткнул кончиком меча, в этих случаях достаточно обозначить прикосновение, раздался всхлип, самурай рухнул на спину с перерубленным горлом. Крови, однако, потекло мало, как из женщины, что и понятно, здесь же сражаться многим, все перемажемся, как свиньи, нехорошо, некрасиво, я быстро развернулся, по правилам хореографии следующий должен метнуться со спины, так и случилось, некоторое время в тишине слышался только звон, лязг и стук металла. Наши стальные полосы высекали тусклые короткие искры, наконец противник застыл в ожидающей позе, я красиво взмахнул лезвием… и хотя, по-моему, кончик меча даже не достал противника, тот отлетел в сторону с разрубленным лицом и упал на спину, раскинув руки.
– Слева! – вскрикнула моя красотка, тоже мне новость, конечно же, слева, а следующий бросится справа, нужна красивая очередность, не могут же выстроиться гуськом, неэстетично, а так в хореографическим кольце будут совершать танцевально-угрожающие телодвижения и бросаться, как пластичные греки из Японии.
Я рубанул влево, красиво повернулся на правой задней ноге и ткнул вправо. Там послышался вскрик, или, говоря попросту, вскрикнуло, даже вопнуло, а я, не глядя, развернулся и сделал ровный, как по линейке, надрез на груди массивного быковатого, как минотавр, спецназовца в зеленом берете и с ластами на обеих задних ногах. Видимо, морской котик, а то и вовсе пингвин, но острое лезвие хираганы вскрыло котика, как торт из взбитых сливок.
Краем глаза видел зачарованные глаза торкессы. Она раскрыла хорошенький ротик в немом изумлении, брови взлетели на середину лба, непроизвольно выдвигается, дура, из убежища, стараясь не пропустить ни одного движения. Передние лапки дергаются, на микропроцессорном уровне повторяя мои движения, даже опережая и показывая мне, дураку, как надо лучше, чище, красивше, как будто эти дуры понимают, что такое красивше, в любом исполнении должна присутствовать небрежная элегантность, и чтоб еще либо ширинка расстегнута, либо рукав в говне.