Ущелье злых духов - стр. 21
«Ерунда какая-то получилась, – размышлял Алексеев. – Шли всё время прямо, прорубились через гарь, вышли с противоположной стороны и опять очутились на берегу Тыи… Чушь, чушь, чушь… Однако ж всё именно так и вышло… Но где же Ленка, где Востриковы? Непонятно. А мы ещё день потеряли, считай, впустую…
Стемнело-то уже основательно… Артишок отодвинулся в тень, то и дело прикладывается к фляжке, сосёт своё пойло. Не надрался бы, приводи его потом в чувство. А, оставим в крайнем случае здесь, пускай сидит у лодки, пузо на солнышке греет. А Яков Антонович с Виктором о чём-то негромко переговариваются. Никак детство вспоминают?»
– Я, Витя, в России рос, далеко от этих мест, – рассказывал бакенщик. – Речка у нас в селе была. Щуки в ней водились приличные, голавли. Ну, это для серьёзных рыбаков. А мы, пацаны, окушков таскали и прочую плотву. Или вот ещё такая рыбёшка есть – уклейка. Вроде бы, тьфу, мелочь, а в трудные годы она нас здорово выручала. Набьешь мух, на крючочек нанизаешь… А потом главное не зевать – уклейка наживку мигом сшибает. Она стайками ходит, у самой поверхности, высмотришь, где по воде круги идут, туда и забрасываешь. Стайка уходит, и ты за ней по берегу. Так, бывало, за день набегаешься, что и ноги не держат, зато десятков пять-шесть уклеек домой принесёшь – всё к столу добавка…
– У меня друг в Тирасполе живёт, письмо недавно прислал, – произнёс Виктор. – Так тоже про эту уклейку пишет. Хожу, мол, на Днестр, тягаю её, потому как одной травой с огорода питаться скучно. Работы нет, денег тоже…
– Вписываться нужно в изменившиеся реалии… – буркнул Артишок, но никто на его слова не отреагировал.
– Да-а, – протянул Яков Антонович. – Такие, значит, дела… – Он покрутил головой, но развивать эту тему не стал, а вновь вернулся к воспоминаниям: – Ещё мы бычков ловили. Таких же, как в море водятся, только в реке они помельче, но и повкуснее. Ветку сломаешь, леску к ней привяжешь, крючков сколько есть. Главное не спешить, подождать пока за каждый бычок ухватится. Сначала самые крупные наживку хапают, потом помельче. Видишь, что уже совсем мелочь пошла, значит, пора место менять.
– У нас бычки не водятся, – сказал Виктор. – Раньше ершей много было, такие же жадюги. Нас в пионерлагере на рыбалку водили. Какая там рыбалка: шум, гам. А ершам всё равно. Но какая уха с ними получается, м-м-м! (Тёма звучно сглотнул слюну.) Потом загадили реку, и исчезли ёршики…
– Это мы умеем, – согласился бакенщик. – Когда рудник на Тые ставить собирались, тоже были разговоры, что загубят реку. Да вишь, как всё в жизни обернулось…
Что-то серое внезапно вымахнуло из-за деревьев, увернулось от взлетавших к ночному небу искр и кануло в темноте. Повисел в воздухе странный угрожающий вскрик, напоминавший не то стон, не то плач, но и он быстро угас…
Олег почувствовал, что его лица коснулись то ли мягкие перья, то ли обрывки истлевшей материи. И тут же встрепенулся сидевший в стороне Артишок.
– Вот зараза! – выругался он. – Прямо по морде зацепила. Конкретно, по сути! Кто это?
– Не знаю… – растерянно признался бакенщик. – Для совы слишком уж велика. Да и нет здесь никакой живности. Только и мне помстилось, ровно перьями по лицу проехало…
– Мне тоже, – коротко произнёс Виктор.
– Может, это злой дух? Летел по своим пакостным делам и случайно на нас напоролся, – предположил Алексеев, но тут же понял, что шутка получилась, пожалуй, не очень удачной…