Усену: Странствия Охвы. Цикл «Усену». Книга третья. Том 1 - стр. 34

– Небось ты и охотиться не умеешь. Ручной кошака, надо же, кому расскажи не поверят. Может мне и не есть тебя вовсе, мясо у таких, как ты слишком изнеженное, – все громче насмехалась лисица, тем самым переполняя чашу терпения Ярси, и когда она завела разговор про его родителей:

– Будь я твоей матерью, сгорела бы со стыда!

Ярси просто взорвался, и с диким шипением, он накинулся на свою обидчицу. Лисица не успела ничего предпринять, как тут же была подмята под лапами рысенка, который как, никогда чувствуя себя сильным, сурово и уверенно произнес.

– Я рысь и больше тебе здесь нечего делать! – прорычал он и отпустив ошалелую лисицу, на прощание стегнул ее когтями по хвосту, вырвав ими изрядный кусок меха.

– Ты, ты просто зверь! – огрызнулась напоследок лисица, но больше не для угрозы, а для порядка и убежала прочь…»

Закончив на этой мысли рассказ Охва, и взглянул на лисят и Шусика, продолжил.

– Ну, Шусик тебе стало лучше?!

– Немного.

– Тогда не стоит прозябать все время дома, ступай играть!

На что Шусик и лисята бросились на улицу.

– А вы молодцы! – тихо молвил Охва, чуть задержав у выхода лисят.

– Дедушка Охва, мы сделали хороший поступок, теперь ты нам должен!

– За хороший поступок награду не просят. Тем более, вы сделали это не ради меня, а ради вашей дружбы с Шусиком.

– Ему нет дела до нас, он оставил нас!

– Войдите в его положение, ему сейчас очень худо приходиться и без поддержки ему не обойтись!

– Ладно! – в один голос ответили лисята.

– А за не очень хорошие поступки награда полагается? – спросил с хитринкой лисенок.

– Конечно, вот я вам сейчас, – изобразил Охва небольшую злобу, и хотел было хлопнуть лисят по их хвостам, но те с криком выскочили наружу.

– Дети! – подытожил он и, улыбаясь, отправился к себе.

Уже под вечер домой вернулся Шусик, и первым делом подскочил к Охве.

– Дедушка, спасибо! – обнял он минула.

– За что?

– Они мне все рассказали. И если бы не ты, они и вовсе не водились со мной!

– Не за что, – ответил Охва улыбаясь, не видя больше необходимости притворяться и уклоняться.

– Но Шусик скажи, в чем причина?

– Я сам порой не знаю, – начал барсенок, отходя от Охвы и пряча от него глаза.

– Играю себе вместе с лисятами, и вдруг в голове что-то мелькает. Я замыкаюсь в себе, останавливаюсь, и сам не свой просто смотрю, как лисята радуются, смеются, так беззаботно играют. Но мне вдруг приходит чувство отчуждения, ненужности, которые усиливаются еще и тем, что они брат и сестра, у них есть на кого положиться, кому высказаться, а я… – запнулся Шусик.

– Шусик у тебя есть я! Ты всегда можешь мне довериться! – размеренно ответил Охва, на что барсенок, чуть повернувшись, тихо ответил:

– Да, дедушка!

Причем в его голосе не было уверенности в произнесенном, что конечно, не могло скрыться от чуткого слуха Охвы, который тут же взял слово.

– Уже вечер Шусик, но если хочешь, я продолжу свой рассказ. Ведь то о чем я уже успел рассказать, было вовсе не той причиной, по которой Ярси обрел себя, а лишь предысторией к ней.

– Я готов слушать хоть до утра, все равно в последнее время я плохо сплю…

– Тогда приготовься, ибо это история может затянуться.

«После происшествия с лисицей, Ярси, наконец-то, взялся за ум, и понял, чем чревата лень. Всю оставшуюся осень и зиму, мы прожили душа в душу, устроившись вблизи леса. Это было конечно не безопасное место, по ночам рыскали волки, но мне хотелось, чтобы Ярси был поближе к условиям своего проживания. И как если бы он жил самостоятельно, я позволял и даже настаивал, чтобы он охотился самостоятельно один, и каждый день оттачивал свое умение».