Усену: Странствия Охвы. Цикл «Усену». Книга третья. Том 1 - стр. 17
Дойдя до них, человек поднялся на уступ, почти в том месте, где и спускались. Поднявшись, он свалился без сил, и уснул. Я же слез с его рук, и лег рядом, больше не смыкая глаза, боясь новых невзгод.
Я не сводил глаз с леса. Пожар все же удалось остановить. Огонь полыхал лишь в некоторых участках, где не хватило воды, и где огонь не смог противостоять пожару. На севере пожара больше не было, только один дым. А вот с востока догорало все, что можно было поглотить огнем»
– Это было чудовищное зрелище. В те дни я воочию убедился, на что способен человек, в большей степени разрушать, и в меньшей мере – созидать, – сделал паузу Охва, явно о чем-то задумавшись, а все его слушатели с явной жаждой ожидали продолжения рассказа, но его все не было ни через полминуты, ни через полторы минуты.
Охва как будто уснул с открытыми глазами. Затихнув? он стоял неподвижно, не сводя глаз с одной точки.
Лисы и барсенок уже начинали терять терпение и уже хотели нарушить покой Охвы, но им не удалось это совершить, так как в следующую минуту в пещеру вошла мама-лисица.
– А вот и я! Простите, что задержалась, – молвила она и все лисята, кроме двух близнецов, кинулись к ней, тут же забыв про рассказ Охвы.
– Охва, надеюсь, с ними не было хлопот?
– Хлопоты, какие? – очнулся Охва. – Вот только немного приустал.
– Поняла, поняла! Ну, все детишки, идемте домой, там нас ждут утки, – увлекла за собой лисят мама-лисица.
– Я говорю, пора домой, – подошла она к близнецам, и, утягивая их за уши, молвила:
– Хватит с вас историй, пора бы дать Охве отдохнуть, – проговорила она на прощание, и отвесив поклон, вышла.
– Всегда пожалуйста! – ответил ей напоследок Охва, и хотел было идти отдыхать в своей уголок, но вдруг он бросил взгляд на Шусика, который был явно, чем-то огорчен, и казался очень печальным.
– Шусик, в чем дело? – подошел к нему Охва.
– Твой рассказ, он так печально начинается…
– Да Шусик, встреча с человеком, наложила на меня свой отпечаток.
– Я про другое.
– Понимаю.
– Скажи дедушка, было трудно сделать это? – спросил Шусик, и Охва задумавшись, вдруг с головою ушел в прошлое.
С самого утра Охва не находил себе места. Он метался из стороны в сторону, ни с кем не разговаривал и никого не хотел видеть. Вытаптывая дорожку возле своей родной пещеры, в которой он родился, он с ужасом ждал наступления полудня.
И вскоре наступил тот момент, когда из пещеры вышли два его брата и мама. Это был день их расставания, который меньше всего хотелось вспоминать Охве, и уж тем более видеть все это со стороны, сейчас, когда прошло столько лет. Но вопрос Шусика заставил его разыгравшуюся память, заглянуть ей в глаза.
Он стоял неподвижно, и смотрел, как два его брата быстро попрощались с матерью и не проронив ни капельки слез, направились в разные стороны. В то время, как он сам, все не мог остановиться.
– Сынок, – произнесла мама.
Охва молодой остановился, и одновременно со стареньким, по их щекам покатились слезы.
– Я понимаю, что тебе очень трудно сделать это… Но жизнь порой бывает не такой, какой мы ее представляем. Она преподносит нам свои испытания и вот оно – первое, – подошла к Охве мама и, обняв, продолжила.
– Ты должен, Охва, твоя судьба теперь в твоих лапках. Но как бы далеко ты не находился, помни, что я всегда буду любить тебя, и не покину тебя, чтобы не случилось!