Усену: Брат Тигров. Цикл «Усену». Книга вторая. Том 2 - стр. 77
Дым был столь невыносимым, что Усену начал неистово кашлять, пытаясь заглотнуть воздух и кашель его был не слабее и не больнее, чем тот от которого он страдал в последние дни. Не в силах больше это терпеть, Усену глубоко вздохнул, решив на время пока не рассеяться дым, задержать дыхание, но он и подумать не мог, что от этого, ему станет еще хуже. Голова совершенно поплыла, и он через несколько секунд упал бессознания на пол.
Прошел час или два, а может всего несколько минут, Усену этого не знал. Он даже не понимал, где он очнулся, и не припоминал кто он сам. Единственное, что он точно понимал, и осознавал, это было ощущение гнетущего страха, давящего на него. Очнувшись в совершенно в непонятном месте, лишенным всякой живой природы, в окружении густого дыма, Усену пришло в голову, что он может быть в очаге пожара, и сорвался бежать. На удивление, лапы с легкостью его слушались, но к его сожалению, сколько бы он ни бежал, серый туман не заканчивался. Осознав это, Усену, остановился, и чувствуя, что воздуха с каждой секундой становится все меньше, а боль в груди все усиливается, он стал клониться к земле, чувствуя, что силы оставляют его. Он был уже почти на коленях, как вокруг раздался чей-то знакомый голос, зовущий его по имени. Кому он принадлежал – матери, или кому-то еще, он не знал. Голос становился все настойчивее и слышнее, и хоть он раздавался откуда-то совсем издалека, Усену, решил последовать его зову. Но не успел он пройти и десяти шагов, как вдруг ощутил, что его грудь начинают с неистовой силой сжимать. Он кинул взгляд в сторону, в которую его тянуло, и новый прилив страха и смятения охватил его. Впереди в каких-то тридцати шагах, стояли трое охотников. Один из них, самый крупный, тянул на себя веревку, опетляющую Усену, и так сильно сдавившую его, что он не мог сопротивляться, на то у него совершенно не было сил…
– Не хорошо подглядывать Хис! – молвил Хэн, стоя одиноко на утесе, чуть выше и дальше того места, где они устроились на ночлег.
– Просто уже ночь, и мне стало интересно, куда это ты пошел! – молвила Хис, которая, проснувшись после ухода Хэна, тихо поспешила за ним, и спрятавшись за камнем наблюдала, как Хэн, тихо гудя замер на месте лицом в ту сторону, куда они с Усену направились утром.
– Мне нужно подумать наедине! – намекнул Хэн, на то, чтобы Хис оставила его.
– Ладно, – согласилась лиса.
А затем вдруг снова развернулась.
– Я просто очень беспокоюсь об Усену и Яхси!
– Поверь мне Хис, я беспокоюсь об Усену не меньше вашего.
– Но почему, то есть, я хотела сказать, в чем причина?!
– Усену, ты, и все остальные, вы для меня стали куда больше, чем просто путники. Я возлагаю на вас большие надежды… Могу сказать даже больше, вы для меня, как последний шанс, стать кем-то больше, чем сейчас, и в конец обрести покой! – молвил, неспеша Хэн, слова которого звучали как-то загадочно, и не понятно для Хис.
– Кто ты?! – молвила Хис, не выдержав давно назревавший вопрос.
– Я заметила, что ты совсем не ешь, обладаешь целительскими знаниями, неведомыми доселе мне. А этот случай с зайцем… – хотела было продолжить перечисление странностей Хэна, но вдруг умолкла.
Хэн резко обернулся на нее, и заговорил:
– Все в этом мире, кажется не тем, чем на самом деле является. Каждый из нас, обладает индивидуальным, неповторимым даром, который не все способны раскрыть в себе. Он есть и у тебя Хис, и тебе еще предстоит его раскрыть, – закончил Хэн, чем еще более поверг лисицу в смущение и непонимание.