Усатый-полосатый, бедный и богатый - стр. 43
– Мм? – неохотно повернула голову в его сторону.
– А что случилось четыре года и семь месяцев назад?
Надо же… Внимательный, последнее слово, которое я бы применила для описания Димы.
– Мои папа и брат разбились на машине.
– Мне очень жаль, – поспешил он оправдаться, наверняка успев пожалеть о своём порыве любопытства.
– И мне, – жаль или нет, к сожалению, эти слова уже ничего не изменят. – Брат сел пьяным за руль, отец пытался его остановить. Погибли оба. Мне пришлось бросить институт и вот я тут.
– Чтобы помочь маме?
– Да, – отчасти сказала я правду, рассказывать о долговой яме, в которую мы угодили, желания не было никакого.
Дима протянул руку и переплел наши пальцы. В тяжёлые воспоминания возвращаться не хотелось. С грустью отметила, что Дима может не только мастерски разряжать обстановку, но и наоборот.
Всю оставшуюся дорогу мы проделали практически молча. Дима пытался что-то рассказывать, но видя, что я его даже не слушаю, снова замолкал. Только руку мою больше не выпускал, будто я могу сбежать от него куда-то. Было бы ещё куда. Поле, море, ни души. А от себя и своих мыслей и в толпе не убежать.
– Мы почти пришли, – указала я на показавшуюся вдалеке деревушку спустя два или три часа пути.
Перед нами был крохотный посёлок домов на пятнадцать, половина которых давно пустовала. Только такие старики, как Машина бабушка, ещё оставались там жить. Все, кто был помоложе, стремились перебраться в город, в надежде, что там им улыбнётся большая удача.
Ноги гудели после долгой прогулки, даже не смотря на то, что обратно нас с Димой в город отвёз дядя Гоша на своей старенькой газели. Дима пытался балагурить и кривить нос на покрытый ржавчиной автомобиль. Но как только перед ним во всей красе предстала угроза идти обратно пешком, гордыня столичного кутилы улетучилась в неизвестном направлении.
Кажется, Журавлёв порывался меня провести домой. Кажется, я от него отмахнулась как от назойливой мухи. В тот момент было всё равно. Осознание нахлынуло позже, а совесть проснулась как только я сама легла в кровать. Может зря я нагрубила? Разве он виноват в том, что случилось? Он никого не погубил, или не успел. Права отобрали.
Тяжело вздохнула и потёрла виски. Сейчас бы спать и видеть сны, времени и так в обрез, а я вместо этого думаю о своём стажёре. Телефон словно сам собой оказался в руках, а пальцы быстро и привычно набрали его имя. Закладка в браузере с его фотографиями это плохо. Но пока они не скачаны на телефон не всё потеряно. Этим я себя и успокаивала, разглядывая фотки Димы.
Хотелось бы мне верить, что он сейчас занят тем же, особенно учитывая то, что случилось на пляже? Нет, я уже большая девочка, а не фантазёрка.
Три бессонных часа в кровати, горький кофе из-за того что снова забыла зайти купить сахар и я, изображая бодрость, снова на любимой работе.
– Какие люди! – хлопнула Машка в ладоши, едва меня увидела. – У кого была бессонная ночка? У Степановой была…
– Маш, помолчи, пожалуйста… – Жизнерадостность и энергия Марьи раздражали на фоне собственного недосыпа.
Подруга только фыркнула, но всё же сжалилась и продолжила на тон тише.
– Бабушка с утра звонила. Рассказывала, как Борька приживается на новом месте. Говорит, наш старый пострел уже и там поспел и заглядывается на молодую козочку Марту.