Усатый-полосатый, бедный и богатый - стр. 34

– Глупости, – отмахнулась я. – Ну подвёз пару раз до остановки, был мил, как и любой другой нормальный человек. Ты преувеличиваешь.

– Темнота ты моя, – вздохнула Маша и подбоченилась.

О, я знала, что значит этот жест. Сейчас меня начнут учить уму разуму.

– Это вот откуда, мать? – подруга помахала у меня перед глазами яблоками. Большими, зелёными, моего любимого сорта Гренни Смит.

– Дима угостил.

– Воот, – победно протянула Маша.

– Ну и что вот? Михаил Саныч меня тоже часто угощает яблоками, это же не значит, что и он подкатывает… – я многозначительно промолчала, а Маша на это закатила глаза.

– Яйца, – вдруг резко выкрикнула чуть ли не в самое моё ухо. – Ты же ветеринар без пяти минут, считай, что врач. А стесняешься всего на свете… Михаил Саныч не в счёт, – Маша смачно откусила от яблока, а второе протянула мне. – Хотя бы потому, что это не он сейчас сидит на лавочке напротив раздевалки.

– Да ладно?! – я подскочила ближе к окну, слегка отодвинула старые занавески, чтобы удостовериться в словах подруги.

– Руки в карманах, поза обманчиво расслаблена, хищник в засаде. Берегитесь миниатюрные блондинки, мартовский кот вышел на охоту!

– Ну и что? Подумаешь, сидит, отдыхает.

– Естественно! Меня ждёт.

– Ну пусть и меня, я же его начальница вроде. Ждёт наставлений.

– Ну да, наставлений, – хихикнула Машка. – Степанова, от тебя уже даже несёт его парфюмом. Я тебе говорю, этот самец тебя пометил!

– А тебе то какое дело? Завидно? – разозлилась я. Причём разозлилась вроде на Журавлёва, а пар спустила на Машу. Нехорошо вышло.

Подруга укоризненно покачала головой на мой выпад и отвернулась от окна. Она двинулась к своему шкафчику, но я её перехватила.

– Машуль, прости. Я не хотела тебя обидеть, – повиснув на её шее, принялась бормотать я, стискивая упрямицу в своих объятиях.

– Да кого ты обидеть-то можешь, – вздохнула Маша, поворачиваясь ко мне и обнимая в ответ. – Лишь бы тебя не обидели. Он таких доверчивых дурёх имеет на завтрак, обед и ужин.

– Ты меня хоть не обижай, я ему себя подавать на тарелочке с голубой каёмочкой не собираюсь, – я попыталась приосаниться, но вызвала у Маши лишь скепсис в глазах.

– Сами со своим сервизом разбирайтесь.

Маша ушла, и вместе с собой забрала и мой покой. Я ещё раз мельком выглянула в окно на караулившего меня стажёра, продолжая уговаривать себя, что подруга всё это просто выдумала. Она любит устраивать встряску нашему затхлому болоту, как она сама выражается. А тут такой случай.

Слова Маши зародили во мне не просто семя сомнения, а посадили целый гектар маниакальных мыслей. Первые несколько часов я только и делала, что следила за поведением стажёра. Дима же сидел вместе с Арчибальдом, братом по разуму, и рубился по очереди в телефонные игры. Я даже разозлиться на него успела за это. И не за то, что он балует капуцина, а за то, что не проявляет никаких признаков увлечённости, которые я придумала и успела в них сама поверить.

Выдумщица нашлась. Правильно Маша говорила, у него такие как я на завтрак, обед и ужин. И вроде бы с утра я сама активно отстаивала позицию, что с Журавлёвым мы просто друзья, то теперь на душе появился неприятный осадок. Выдумала сказку, а про волшебника забыла.

С твёрдым намерением объявить всем, или конкретно одному парню, бойкот, вернулась в карантин.