Усадьба Сфинкса - стр. 34
– Какой возвышенный смысл для человеческой жизни.
– Вы находите? – Аристарх Леонидович прищурился на меня сквозь дым. – Что ж, тогда вам будет проще принять мое предложение.
– Какое же, позвольте спросить?
Фон Зильбер картинно развел руками.
– Присоединиться к Академии Элиты в качестве одного из фирсов, конечно! У нас, видите ли, может образоваться вакансия. Точнее, наш общий знакомый Граф хочет, чтобы таковая образовалась. Сейчас в Академии учатся шестеро воспитанников, четверых из которых вы видели. Самому младшему, Василию Ивановичу, едва исполнилось пятнадцать, а старшим по восемнадцать лет. Самый взрослый, кстати, мой сын Вольдемар, ему в августе сравнялось девятнадцать. Вы могли обратить на него внимание, такой импозантный, серьезный юноша с длинными волосами…
Я вспомнил ненавидящий взгляд бледно-голубого и бездонного-черного глаз и кивнул.
– Да, обратил.
– Тогда вы заметили также, что Граф – его фирс. Но дело в том, что, помимо обязанностей слуги, Граф командует прочими фирсами, обеспечивает внутреннюю безопасность в Усадьбе, организует несение караульной службы, а еще преподает фехтование и верховую езду, что вступает в определенный диссонанс с его подчиненным положением. Для меня лично во всем этом противоречия нет, но Граф переживает некоторый внутренний раздрай. Он вообще человек интересный и небесталанный: в прошлом боевой офицер, на досуге кропает и даже издает какие-то фантастические книжки, разумеется, под псевдонимом… В общем, я сказал ему, что если он приведет достойного кандидата на позицию фирса для Вольдемара, то я согласен оставить его в должности начальника службы безопасности и учителя, а это совсем другое место в иерархии: прощайте конюшня и плети, здравствуй уважение и обращение по имени с отчеством. Он оказался так впечатлен вашими способностями, проявленными в давешней маленькой стычке, что решил привезти сюда, чтобы проверить, не пригодитесь ли вы нам в качестве его замены. Пока вы дремали, Граф успел съездить в Анненбауме, узнать адрес вашего жилища, поднять с постели и разговорить квартирную хозяйку, побывать у вас на квартире, забрать вещи и вернуться обратно – вот что делает мотивация! Ну а потом впечатлился и я, собрав сведения по своим каналам. Считаю, что вас вполне можно принять на испытательный срок. Ну что, согласны?
Это звучало как исполненный первый пункт плана – оказаться внутри Усадьбы и суметь здесь остаться, но в простоте достижения цели мне интуитивно чувствовался какой-то подвох. Я медлил с ответом, и тут Аристарх Леонидович небрежно добавил:
– Но сперва, разумеется, вас следует высечь.
– Что, простите?..
– Высечь, – спокойно повторил он. – Как и полагается, на конюшне. И это еще будет лучший исход для вас, уж поверьте. Вы знаете, чьего сына вчера пнули ногой, как собаку? Полагаю, что и представить не можете. Но даже это еще полбеды, ибо пощечину вы влепили племяннику такого человека, что я даже имя его не произношу всуе, а для себя называю просто лорд-адмирал… Знаете, let those who are in favour with their stars, of public honour and proud titles boast…
– Whilst I, whom fortune of such triumph bars, unlooked for joy in that I honour most.
Аристарх Леонидович негромко похлопал в ладоши.
– Неплохо, неплохо! Ну, раз вы в состоянии цитировать сонеты Шекспира в оригинале, то знаете, что в его времена, дабы спасти от ненависти недалеких мракобесов-пуритан актерские труппы, их официально оформляли как слуг влиятельных вельмож, например, лорда-адмирала или лорда-камергера… Кстати, сын лорда-камергера тоже здесь учится, и к нему, слава богам, вы не приложились. Так вот, пощечина племяннику лорда-адмирала в обычной ситуации без сомнения стоила бы вам жизни, вне зависимости от ваших навыков, связей и опыта. Пусть вас не вводит в заблуждение его, так сказать, непрямое родство: Лаврентий – сын рано овдовевшей сестры лорда-адмирала, которого он воспитал как родного сына, а любит, пожалуй, больше своих собственных детей; такое случается, порой, знаете ли, когда отцы по какой-то причине предпочитают своим сыновьям кого-то другого… Так вот, вас бы нашли в течение часа, где бы вы ни прятались, и переселили в лучший мир, причем, скорее всего, переселение это прошло бы весьма болезненно. И никакой закон не смог бы вас защитить, потому что для людей такого уровня и масштаба закона не существует. Граф спас вам жизнь тем, что притащил сюда, ослушавшись, между прочим, прямого приказа моего сына, за что ему тоже предстоит понести наказание, и весьма чувствительное, ибо Вольдемар имеет жесткий характер и тяжелую руку. Поэтому, Родион Александрович, будьте признательны, примите с достоинством то, что вам причитается, и поступайте на службу. Сейчас для вас это лучший выход.