Уровень. Война - стр. 37

Такие не пришли арендовать, авто, нет. Такие пришли… за информацией.

Лен Моррисон не ошибся.

На прилавок между пластиковой коробочкой, доверху наполненной жевательными резинками, которые он выдавал на сдачу и дешевыми авторучками, которые клиенты охотно покупали, так как часто забывали свои, легла фотография одного из его автомобилей. Он узнал его сразу «Серпент – Вектра».

Узнал, и покрылся мурашками, потому что знал, еще тогда знал – надо было по правилам, но жадность пересилила. Черт бы ее подрал…

– Кто арендовал эту машину? Имя, адрес. Лучше скан документа.

Моррисон, стоя у одинокой расшатанной, едва помещающейся в проход между стойкой и прилавком табуретки, молчал.

Вошедшие по какой-то причине внушали ему ужас. У одного, светловолосого, на виске вился белесый шрам, у другого шрама не было, но он и без этого отчего-то казался зверем – наверное, причиной тому был все тот же бездушный взгляд серо-голубых глаз. И заткнутые за пояс пистолеты. Два.

– Я… я не знаю. Она не дала документ. Я знал, что надо было настоять, но… согласился.

Ответ вышел рваным и жалким – Лен уже давно не заикался, а тут вдруг начал.

Темноволосый с холодным взглядом склонил голову на бок.

– Как это не дала документ? Путано объясняешь – не люблю.

Мужчина за кассой от волнения закашлялся.

– Не дала. Потому что дала… д-деньги.

Гости переглянулись. Один другому процедил «Умница девка». В диалог вступил светловолосый со шрамом, и от его вопроса, Лен почувствовал новую поднимающуюся вверх по позвоночнику волну безотчетного ужаса.

– Так, значит, ты выдал ей автомобиль, не взглянув на водительское удостоверение?

Голова человека за кассой дернулась из стороны в сторону – нет. Знал ведь, черт, знал, что подобное выйдет боком. Страховка, там, починка за свой счет в случае чего, но ведь не эти громилы? Их Лен не ожидал увидеть точно.

– Она просто дала тебе на лапу?

– Д-да.

– Много?

– Тысячу.

– Дешево ты продаешься.

От слов мужчины с пистолетами Моррисон почувствовал себя проститукой, отсосавшей в подворотне за полцента, хотя еще пять минут назад считал легко упавшую в карман тысячу внушительными деньгами.

– И что будем делать?

Вопрос прозвучал нехорошо, и в голове моментально всплыл образ раскаленного утюга, поставленного на голый живот – ужас-то какой! – Моррисон вздрогнул и почему-то закричал фальцетом:

– Я расскажу, что помню. Опишу! Все детали, все-все. Все вспомню!..

Кажется, от раздавшегося в магазине крика у мужика с пистолетами презрительно дернулся глаз, а второй со скучающим видом потер шею ладонью и нехотя разочарованно кивнул.

– Рассказывай. И лучше, как ты сам сказал, ничего не забывай.

Лен Мориссон, уже успевший подумать о том, что когда все закончится, он сразу же закроет магазин и мастерскую, и отправиться домой, чтобы накачаться пивом, принялся натужно ворошить память. Скорее бы… Скорее бы отделаться от этих двоих и слинять…

– Невысокая. Русые светлые волосы, ну как песочные…

– Соломенные.

– Да, убранные в хвост. Глаза серо-зеленые, нос прямой, губы не пухлые, но и не тонкие – она все время их прикусывала, одежда совсем неприметная – серая или коричневая… Никакая, в общем.

– Рост. Точно.

– С меня! Может, чуть ниже.

– То есть метр семьдесят два, понятно. Что еще?

– У нее кроссовки были с бежевыми шнурками. Капюшон на кофте. На пальцах ни одного кольца – я почему-то заметил, ногти короткие. Ни одной лишней побрякушки – ни серег, ни цепочки. Майка серая, ноги тощие и взгляд…