Уроки Лагона: Бей или умри - стр. 39
«Неприятный»… В горле мгновенно пересохло, и холодная шерга пришлась весьма кстати, пусть даже чужая и недопитая.
– Вы ведь знаете, кто я?
– Трикси Бланш из мастерской Ригуми Шаа, ученица в весьма затруднительном положении, формально всё ещё добыча Танеси Тейта, которого я завтра вызову на поединок и с большой долей вероятности убью, – рассеянно откликнулся Соул, прокручивая свиток. – Идиотская ситуация, на самом деле. Я не в восторге. Но, надеюсь, ты понимаешь, что я не буду ничего отменять только потому, что ты вытащила Орсу из неприятностей?
В ногах у меня появилась мерзкая слабость. Хорошо, что я сидела.
– Стыдно признаться, но я и не рассчитывала ни на какую выгоду.
– Поэтому мы и разговариваем, – склонил голову к плечу Соул и постучал себя по виску. – Я посмотрел глазами Орсы. У тех, кто ищет награды, не бывает такого отчаянного лица. Да и уже одно то, что ты сошлась с Тейтом характерами, очень о многом говорит… Кстати, как ты относишься к древней поэзии? Эфанга одолжил мне десяток редких свитков из своей библиотеки. Хочешь, поделюсь? В каком-то смысле, это благодаря тебе я добрался до них.
Стало смешно. Я пригубила горькую шергу и отвернулась; внизу, у подножья холма, ветер полоскал мягкую, благоуханную траву, выжимая сладкий сок. Одежда у меня до сих пор не просохла и теперь слегка липла к телу.
– Только не говори… те, что мастер Эфанга всучил вам взятку за участие в поединке.
– Купил меня с потрохами, уточняю, – так же отрешённо согласился Соул, шелестя свитком. – И можно на «ты», не напрягайся так. Подкупил, я пообещал разобраться с одним небольшим недоразумением, но завтра мне придётся вернуть аванс, потому что я суну собственному мастеру знатного фаркана за шиворот. Очень удачно, что ты пришла сама, иначе пришлось бы искать вас с Тейтом вечером, и тогда бы я точно не успел дочитать. Знаешь, Трикси, древняя поэзия вполне стоит того, чтобы убить за неё.
От неожиданности я всё-таки повернулась к нему – и уткнулась взглядом в серебристо-седую стриженую макушку. Соул, словно почувствовав мой взгляд, поскрёб голову пальцами и зябко передёрнул плечами.
– Боюсь, я не смогу оценить, – голос у меня прозвучал суховато.
Вся эта ситуация начинала меня нервировать. Непроницаемость Соула, его очевидная дружелюбность – и непреклонность в то же время, его непоколебимая уверенность в своих силах и в том, что он способен убить Тейта… Головоломка рассыпалась на фрагменты.
Я ничего не понимала – вот что меня раздражало сильнее всего.
– Не сможешь, – согласился он легко. – Вообще я считаю, что поэзия, живопись и сложение историй – разновидности магии. Бродячий поэт с побережья воздействует на разумы так же легко, как и я, но его песни проникают глубже, чем мои самые сильные внушения. Что-то меняется в самом человеке, в сокровенной глубине, раз и навсегда, и никогда не знаешь, чем это потом отзовётся. Поэтому я считаю: всё, что может быть сказано о магии, может быть сказано и о поэзии. Или о живописи. Или о музыке. И магу стоит обращать внимание и на иные искусства. Эфанга со мной не согласен, однако он учитывает мою маленькую слабость и с удовольствием пользуется ей. Идиотская ситуация, – с чувством повторил он и наконец отложил свиток. – Так, хватит, что оттягивать-то…