Уроки Лагона: Бей или умри - стр. 19

Что ж, начнём.

…один из самых сильных страхов любого телепата – раствориться в чужом разуме. Чем больше контактов устанавливаешь одновременно, тем сложнее держать концентрацию. Причём опасна не агрессия, лупить по врагам можно и не понимая их; опасно познание. Чтобы в буквальном смысле встать на место другого человека, нужно отказаться от части себя, позволить чужому видению мира заместить твоё.

Некоторые ученики чувствовали моё прикосновение; одни отмахивались от него, другие наоборот, приглашающе раскрывались, когда осознавали желание понять. Легче всего было с подмастерьями. Один из них, обладающий примерно третьей ступенью эмпатии, даже любезно пояснял свои действия, моделируя мысленные образы.

…мир он воспринимал как пылающую пропасть. Жуткий, испепеляющий жар всегда был рядом – только ладонь протяни, зачерпни полной горстью, сомни, измени сообразно своим желаниям и пользуйся. На жар можно воздействовать голосом и движением; тело мага постепенно трансформируется в идеальный инструмент.

Если пламя – это дыхание, то испепелители творят музыку. Слабые ученики дуют в тростниковые дудочки, каждый в меру сил; у подмастерьев – валторны, саксофоны, органы.

А мастер Чирерори, который сидит на возвышенности с того края кратера – удобное место, кстати, оттуда роскошный вид открывается, – целый духовой оркестр.

– Тейт, – тихо позвала я, с трудом разлепив губы. – А ты можешь показать, что умеешь? Что-нибудь сильное?

Мрачную задумчивость у него точно ветром сдуло. Он заулыбался:

– Ага, сейчас! – и сиганул было в кратер, но на полпути передумал, оттолкнулся прямо от воздуха и запрыгнул обратно ко мне. – Отсюда только никуда не уходи. Опасно.

Забавно, что при этом он явно имел в виду вовсе не тот пламенный хаос, который бушевал в кратере сейчас.

Тейт прошил тренировочное пространство, как игла. Некоторые ученики в шутку метили в него, но ни один удар не достиг цели. Примерно посередине он забрал правее и выскочил прямо к тому любезному подмастерью, который открыл мне свой разум – это оказалась молодая женщина – и что-то сказал ей. Женщина сразу оставила участок и почему-то побежала ко мне, по дороге собирая вокруг себя небольшую толпу. А Тейт ловко вскарабкался по стенке кратера и подскочил к Чирерори, жестикулируя так активно, что даже мне видно было.

От мастера повеяло мучительным предвкушением вкупе с раздражением и злостью на самого себя – так обычно чувствуют себя девушки на диете, которые не могут отказаться от ещё одного пирожного из той новой модной кондитерской. Тейт усилил напор; мастер… нет, не сломался – от ломки такого удовольствия не испытывают. Он позволил себе каприз.

Тейта от избытка чувств на месте подкинуло. А Чирерори вдруг раскинул в стороны руки – взметнулись, как крылья, ткани цвета ультрамарина – и выпустил в небо столб багровых искр, точно кровь из разверстой груди брызнула.

Взрывы и прихотливые переливы пламени бушевали в кратере ещё несколько секунд, а потом ученики ринулись прочь оттуда – все двести с лишним человек или сколько их там было. Буйство огня утихло. Женщина-подмастерье, высокая, с коротко остриженными красными волосами, перебралась через край и села рядом со мной на одно колено, лицом к обрыву.

– Танеси Тейт попросил за тобой присмотреть, – сосредоточенно ответила она, не глядя на меня. Глаза у неё были яркими, голубыми, но из-за жирной красной подводки казались воспалёнными, как у больной крольчихи. – Я сомневалась, что мастер Чирерори разрешит, но он согласился.