Уроки анатомии и любви - стр. 21
Надеюсь, завтра погода наладится и удастся, наконец, нормально порыбачить.
Забежав в дом, я стянул с полки ноутбук и открыл папку с любимыми саундтреками. Знакомые звуки "Be The One" из "Три дня на побег" заполнили просторную гостиную. И все-таки, сколько себя помню, я всегда был неисправимым меломаном...
Следующий день сулил быть солнечным и теплым. Проснувшись, я быстро собрался, предвкушая отличную рыбалку. Но, оказавшись посередине Волги со спиннингом в руке, никак не мог понять причину, гложащего меня ощущения тревоги и апатии. Всё вокруг, вдруг, стало скучным и раздражающим. И даже моя одинокая, пустая яхта, как будто насмехалась надо мной, всем своим видом крича о том, что так и не осуществилось здесь вчера.
Добравшись домой, я первым делом взглянул на соседний дом в надежде увидеть её. Ну или хотя бы Егора. Черт! За последние сутки я так часто поворачивал голову в направлении соседского дома, что это уже стало рефлексом.
Но к вечеру, всё-таки, успокоился, обнадёживая себя тем, что рано или поздно Егор всё равно приедет, и я раздобуду её номер.
Через два дня меня разбудил надрывающийся телефон. Даже не взглянув на экран, я просто поднёс мобильник к уху и промычал: - М-м-м?..
- Талянский, ты чем там занимаешься вообще? - недовольный голос Антона отозвался гулом в больной с похмелья башке. И все же я вчера нехило нажрался: прыгнул в машину и поехал в ближайший супермаркет за бухлом, а ещё купил "Parliament" и выкурил пол пачки! Блядь! Я уже шесть лет не курил, а тут за каких-то четыре-пять часов убил больше десятка сигарет.
- Ты чего молчишь? Надеюсь не забыл, что завтра мы летим в Грецию?
- Не забыл, Антох... Летите без меня. Передайте деду, что я буду через месяц, - ещё сонно прохрипел я.
- Ты чего, ополоумел? Билеты уже не сдать!
- Ну и не сдавай, Антох! У вас же с Риткой так и не было медового месяца. Пусть это будет моим подарком!
- Лука, ты не в себе? Какие подарки? Живо затряхивай свою задницу в машину и...
Я нажал на отбой и откинулся на спину. Растянулся на огромной кровати по диагонали и заржал, как ненормальный. Быстро перевел Антону деньги за билеты, и вырубил телефон. Снова зашёлся в идиотском смехе, представляя, как он сейчас бесится от моего поступка.
Я, а в последние несколько лет и Антон тоже, пару-тройку раз в год навещали моего восьмидесятитрехлетнего деда Костаса, живущего в Катаколоне, на Пелопоннесе. Как и множество упертых стариков, будучи насквозь больным, дед всё никак не соглашался переезжать в Россию, а упрямо продолжал твердить, что он отлично справляется один. Я уже подумывал сам переехать в Грецию, но моя клиника держала меня по рукам и ногам. В Греции пришлось бы строить бизнес с нуля, да ещё и хороших специалистов попробуй найди. Плюс языковой барьер... Нет, я знал греческий, но не в идеале, необходимом для качественной, профессиональной работы. Поэтому, в надежде, что старик одумается, я проводил у него каждый свой отпуск. Этот был исключением. Непонятно откуда пришло несвойственное мне желание провести его, наслаждаясь местными видами и рыбалкой и обживая свой новый загородный дом. Ко мне, вдруг, вернулась любовь к одиночеству и созерцанию. Ещё долго вглядываясь в потолок, я окончательно убедился в правильности своего решения. Наконец поднявшись, взял сигареты и вышел на балкон - гипнотизировать соседний коттедж.