Ургаш. Три касания - стр. 8
Иду к термистам. Встречает меня Галина Тревогина, та самая Мальвина, хранительница Пашкиной гитары. Спрашиваю: «Почему в печи футеровка из шамота, когда должен быть динас?» Она улыбается: «Сменить одни кирпичи на другие не фокус, управимся за неделю. Сорвём другие заказы – это наши проблемы. А вот что делать с крышей печи? Она потяжелеет сразу на несколько тонн, и противовесы не справятся. Печь-то у нас старая, ещё довоенная, там крыша поворотная, на такой вес не рассчитана.
Вот директор завода Гребешков и принял решение обкладку в печи не менять. А что касается температуры нагрева, то наши термопары имеют поле допуска шире указанного вами допустимого интервала». Значит, понял я, разглядывая в электронный микроскоп микрошлифы, среди аустенитов, цементитов и прочих перлитов можно будет разглядеть и вторичные карбиды по границам зёрен, т. е. с учётом воздействия злой морской воды можно предугадать неминуемое появление со временем межкристаллитной коррозии, охрупчивание и потерю прочности.
Другой пример. Самая крупная и ответственная конструкционная часть нашей установки имеет многометровые размеры. Станок для её обработки занят выполнением другого заказа. Директор завода Гребешков принимает волевое решение обрабатывать её на подобном же станке, но изрядно изношенном и давно списанном. Принял решение и спустился в цех проверить. Увидел, как медленно вращается обрабатываемая конструкция, даёт команду ускорить резание. Ему Пашка… прости!., главный технолог Зрелов возражает, мол, работают по технологии, директор взрывается, кричит, что он сам бывший токарь, из-за таких вот «технологов» у него государственный план горит! Он не позволит! Он покажет кузькину мать! Вылитый Никита Сергеевич Хрущёв на трибуне ООН. Прав был Стивен Хокинг, сказав, что главным врагом знания является не невежество, а иллюзия знания. Короче, резание ускорили, поверхность запороли, бегут ко мне: «Подпишите отступление!» Чудаки на букву «м»„. Разумеется, опытный Павел Зрелов придумал, как сделать наплавку и спасти конструкцию стоимостью в миллионы.
В другой раз вижу, как в четыре часа ночи грузят на железнодорожную платформу мои сборки. Поднимаюсь на галёрку, бужу представителя заказчика, мол, у тебя сборки из изолятора брака уезжают на монтаж. У меня нет власти их остановить, а заказчик может. В шесть утра директор завода Гребешков проводит оперативку. «Я вчера доложил в ЦК КПСС, что отправил на монтаж готовые сборки. Кто отменил мои указания?» Тишина в кабинете по своей напряжённости тянет на несколько инфарктов. Наконец начальник сборочного цеха, умный и неожиданно интеллигентный человек, понимая, что в этой ситуации он становится крайним, выдавливает из себя: «Проектант», то бишь я. Директор визжит: «Какой такой проектант?! У меня на заводе нет начальника с такой фамилией! Завтра прикажу на этих стенках прибить крючья, буду на них вешать всех, кто не выполняет мои приказы!» Теперь уже не Хрущёв, а Гитлер какой-то. Вешать на крючья… Видимо, шутил.
Вообще-то, подавляющая масса специалистов завода не только профессионалы, но и патриоты своего завода. И бескорыстно помогают мне разгребать всяческий хлам, мешающий нормальной работе. Чего не могу сказать о многих руководителях, которых больше волнуют честь мундира и занимаемое кресло. На той же оперативке можно было определить причины брака, выработать меры по их устранению, назначить исполнителей – так, как это принято везде. И я готов был выступить со своими мыслями на этот счёт. Но обсуждать, кого и как вешать на крюк, я не был готов. И не выступил. Да меня никто и не просил.