Урга и Унгерн - стр. 12
С задачей проводника Амур справился отлично, он довел экспедицию до столицы Тибета. Уланов по дороге составлял подробные карты, на которые наносил среди прочего золотые прииски, а в дневнике описывал способы добычи и обработки золота. Прошлое посольство из Тибета в Россию доставило некоторое количество золота, обмененного на монетном дворе в Питере на рубли и признанного там чрезвычайно чистым. Уланов собирал в пути образцы самородков, выменивая их в монастырях и у местного населения, но к моменту прибытия в район Лхасы все образцы исчезли. Пропал бесследно и надежный проводник Шераб-лама. В саму Лхасу прибывшую экспедицию так и не допустили, и Уланову пришлось вернуться назад в Россию. Амур Санаев оставался в Тибете еще некоторое время.
Он объявился через несколько лет в Китайском Туркестане в городе Карашар, но теперь уже под именем Джа-ламы. Поселился у местного князя торгутов. За короткий срок сумел собрать в Карашаре войско, включавшее порядка 5 000 торгутов, дербетов, монголов и урянхайских сойотов. Этими силами в августе 1912-го года он взял штурмом крепость города Кобдо, выбив оттуда китайские войска.
С этого момента у Джа-ламы появились многочисленные союзники и могущественный покровитель в лице самого Богдо Гэгэна. Под личное управление был выделен хошун в шестидесяти верстах от Кобдо, к нему примкнули новые сторонники, в его распоряжении появились многочисленные табуны лошадей, отары овец и стада крупного рогатого скота. Так никому не известный калмык Амур Санаев стал одним из самых могущественных князей Монголии, подчинив своему влиянию весь запад Халхи.
Джа-лама в своей вотчине ввел железный порядок и жестоко карал любого, кто решался ослушаться его приказов. В ту пору за ним закрепилось прозвище Харгис, что значит «лютый». Кроме обновления монастыря в Дэчинравжалине, он основал и свой собственный монастырь в местечке Улаан Дзасагтуханского аймака, произвел реформы в образовании и собрал воедино дербетских лам и хувараков, строил школы, внедрял новые методы ведения сельского хозяйства и заставлял своих людей строить постоянные жилища, запасая на зиму корма. Грозный правитель аймака обязал своих воинов носить русские сапоги и обучал армию (созданную преимущественно из лам) европейским методам ведения боя. Его суровость и жестокость отразились в новом прозвище Догшин, что значит «суровый». Джа-лама действительно являл собой образец дерзкого и беспощадного правителя, подозрительного и недоверчивого не только к врагам, но и к своему ближнему окружению. Всего за год он убил не менее сотни знатных монголов, десятки монахов запорол палками до смерти, ослепил знаменитого художника Цаган-Жамбу, написавшего его портрет, чтобы тот больше не смог писать портретов никому другому. Убийство своих врагов Джа-лама называл великим жертвоприношением буддийскому богу. По монгольским легендам, в Эджен-Хоро, где бережно хранятся реликвии Чингисхана (среди которых и Хара-сульдэ – «Черное знамя»), до этого совершались многочисленные человеческие жертвоприношения. Кровавых ритуалов требовал Чингис Богдо, черный демон, которого, по преданиям, укротил Банчен Эрдени, после чего человеческие жертвоприношения заменили на животные.
Раньше знамя-сульдэ окропляли жертвенной кровью перед выходом в поход. Этот темный ритуал пришел из древней истории шаманизма монголов в соответствии с культами их «черной веры», которой теперь был противопоставлен новый канон «желтой веры» Гелуг. Монголы не забывали про древний культ сульдэ, которому поклонялся сам Чингисхан. Судьба непобедимого полководца жила в знамени, и само Небо Тенгри правило миром благодаря сульдэ. Считалось, что до тех пор, пока знамя в сохранности, народ Халхи будет процветать. Если же со знаменем случится несчастье, войску и народу грозят многочисленные беды.