Ураган имени Инна - стр. 21
- Не холодно? – спросила с ехидной заботой.
- Не стыдно? – поинтересовались у меня и протянули руку вперед. Я подумала, он говорит о незастегнутой на все пуговки рубашке пижамы, об оголенном плече, растрепанной прическе… Но мне же указали на телефон. – Стирай сообщение сама и больше такого не пиши.
- В смысле?
- Умный дом, Иннчонок, это не только теплый пол и раздвижные шторы.
Чавось? Иннчонок?! Пока я соображала, каким образом мое имя стало созвучно зайчонку, Сыч поскрёб щеку и усмехнулся:
- В квартире есть видео камеры. Везде, кроме ванных комнат и моей спальни.
- Ну, слушайте, да вы…
- Тот еще фрукт, я помню. Стирай.
Выходит, переписку с мамой он тоже засек. Отличное начало дня, проясняющее дальнейшие перспективы. Я удалила сообщение на его глазах, получила ненужную благодарность в виде: «Ты умеешь уступать», и уже хотела закрыть дверь и вернуться в кровать, но все-таки спросила:
- А почему ТАКОГО писать больше нельзя? Я всего лишь пожаловалась на жизнь, думаете, любовницы не жалуются? На мелкие бриллианты, недостаточно шикарные машины и бессердечие папиков?
- Жалуются, но про угрозу жизни не пишут.
Он был прав, все казалось логичным. Жаль, природная вредность не дала мне смолчать.
- А если я говорила о маленькой смерти?
Мужик, что еще секунду назад развернулся, дабы покинуть меня, вдруг оказался ближе некуда. Почти впритык.
- Ты хотела написать именно об этом? - Голос полон интимной угрозы, мужская ладонь уже тянется к моему оголенному плечу, теплое дыхание согревает кожу на щеке. Не иначе Сыч решил совместить приятное с полезным или проверить меня на слабину.
- В настоящий момент я лишь уточняю границы. Мне в принципе ничего нельзя отправлять или каждое сообщение нужно согласовывать? – Я отступила на шаг, вернула на место рубашку пижамы, наглухо застегнула ворот и пригладила волосы. – К слову, надеюсь, вы не рассчитываете на интим? – Твердый взгляд в глаза напротив.
- Да нет… то есть... Согласовывать не нужно, интима не жду. – Цепкий прищур в ответ, и голос его опять упал до низких частот. - А ты хочешь?
Я с сомнением посмотрела на Сыча. Не сказала ни слова. Вообще не издала ни звука, если бы не один тяжелый вздох.
- Исчерпывающий ответ. – Он отправился к себе, на ходу бросив: - Завтрак в семь.
Ну, если у меня и был завтрак в семь, то у бизнесмена - лишь горячий кофе, который он торопливо прихлебнул, обжегся и с сожалением отставил. Облаченный в черный костюм-двойку, белую рубашку и темно-синий галстук, что отлично сочетался с цветом запонок, отутюженный и гладко выбритый Сыч метался по квартире, словно полы в ней не теплые, а настоящий кипяток. Он явно спешил, был озадачен, даже раздражен, и потому спрашивать его о чем-либо не хотелось, но пришлось.
- Эм, К-к-константин И-и-и… - Иванович? Ильич? Иннокентьевич? Я усомнилась в правильности его отчества и использовала нестандартное решение: - По батюшке который, если вы сейчас на работу, то что делать мне?
- Игоревич, - поставили меня в известность. - Займись чем-то, - отмахнулся он, в очередной раз проверяя телефон и пряча его во внутреннем кармане пиджака. – Если хочешь, могу открыть тебе карту в фитнес-центре или спа-салоне. На маникюр сходишь, на массаж.
- Откроете в долг? – обеспокоилась я, и он рассеяно кивнул, словно знать не знает, как долги у нас в стране выбивают. После рассказов пары-тройки не особенно ответственных знакомых, я на всю оставшуюся уяснила, что набирать кредиты опасно для здоровья, а впрягаться в ипотеку – опасно для жизни. Потому что жизнь заканчивается, начинается выживание. - Нет, спасибо, - ответила твердо.