Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы - стр. 18

Влияние кризиса, сказавшегося лишь в 1931 г., на экономику Франции[37] было, в отличие от других великих держав, более продолжительным. Затяжная стагнация, поразившая французскую экономику в 1930‐е гг., привела к падению доли Франции в мировом промышленном производстве с 7 % в 1928 г. до 5,1 % в 1937 г. На протяжении большей части 1930‐х гг. промышленное производство во Франции находилось на уровне ниже довоенного 1913 г., что в условиях аграрного кризиса значительно повысило социальную конфликтность в обществе. В условиях кризиса Франция также ввела протекционистские тарифы. Внешняя торговля сократилась с 18 млрд франков в 1929 г. до 10,4 млрд франков в 1936 г. и лишь немного возросла в 1938 г. – до 14,1 млрд франков, за счет увеличения торговли с колониями. Соответственно доля Франции в мировой торговле также сократилась – с 7,7 % в 1913 г. до 5,1 % в 1937 г. В условиях девальвации доллара и фунта стерлингов франк также был девальвирован в 1936 г. Это спровоцировало резкий рост цен и привело к тому, что с 5 мая 1938 г. франк стал денежной единицей, привязанной к фунту стерлингов. На столь сложном состоянии экономики Франции сказались узость сырьевой базы, падение объемов внешней торговли. Устарелое оборудование и узость внутреннего рынка вели к введению протекционизма, что еще более сократило связь французской экономики с мировым рынком. Политические амбиции Франции после Первой мировой войны привели к трате значительных финансовых средств на иллюзорные цели, что способствовало подрыву денежной системы и росту государственного долга.

Мировой кризис 1929–1933 гг. очень сильно проявился в Германии[38], что было связано с репарационными обязательствами и наличием в германской экономике слишком значительной доли иностранных инвестиций. Отзыв иностранных средств в период кризиса привел к краху финансового фундамента германской экономики. Экономический кризис в Германии привел к острому политическому кризису, выход из которого был найден в передаче власти НСДАП. Соответственно резко усилилось государственное вмешательство в экономику на основе стимулирования тяжелой промышленности и милитаризации. Инвестиции в легкую промышленность возросли с 1933 до 1935 г. лишь в 1,7 раза, тогда как в тяжелую – в 4 раза. Это быстро сказалось на развитии экономики, позволив Германии усилить экономическую экспансию на мировых рынках. Цель германской внешней торговли, также полностью контролировавшейся государством, состояла в обеспечении страны стратегическим сырьем. Во внешней торговле со странами Юго-Восточной Европы Германия широко использовала клиринг, что позволяло ей, имея пассивный торговый баланс, постоянно расширять импорт сырья и продовольствия с Балкан. К концу 1930‐х гг. Германия стала преобладающей силой на рынках Юго-Восточной Европы, вытеснив оттуда Англию и США. В 1930‐е гг. Германия успешно внедрялась и на рынках Латинской Америки, используя ту же клиринговую систему. В экспорте готовой продукции, особенно машин, Германии удалось внедриться и на рынки Британской империи, пользуясь относительной дешевизной своих товаров по сравнению с английскими.

Еще в 1929–1932 гг. Германия добилась снижения объема, а затем и полной отмены репараций. Однако к 28 февраля 1933 г. внешняя задолженность Германии составляла 23,3 млрд марок. Германское руководство на основе соглашения с крупными кредиторами смогло реструктурировать свои долги. В течение 1934 г. германский долг был сокращен на 97 %, что только в этом году сэкономило Германии 1 043 млн марок. Даже американские банки, которым Германия была должна 1 788 млн долларов, согласились на уступки, поскольку только на размещении облигаций по планам Дауэса и Юнга они получили почти 13 млрд долларов. Тем более что Германия гарантировала выплаты по этим займам. Англия, которой Германия должна была на 30 сентября 1933 г. 132 млн фунтов стерлингов (1 718 млн марок), заключила соглашение о невостребовании кредитов, что подтолкнуло к подобному решению и малые страны Европы. Несмотря на германские махинации с выплатой долгов по планам Дауэса и Юнга, ни США, ни Англия не применяли санкций, опасаясь краха нацистского режима и большевизации Германии.