Уповаете? - стр. 17
– Эй! Вы зачем животину мучаете? – кричу я, с ходу вклиниваясь в непонятный ритуал банального живодёрства.
Один из лабов поворачивается, чем не медля пользуется жертва и молнией выворачивается из всего одной оставшейся пары рук. И в ходе экстренной эвакуации роняет какие-то склянки и мимо меня, буквально размазавшись в пространстве чёрным пятном, с воем вырывается через открытую дверь на свободу. Крики, ругательства и стоны уже не могут остановить обезумевшего кота.
– Чёрт!
– Проклятье!
Я удивлённо принюхиваюсь:
– Эй, парни. У вас всегда так прекрасно миндалем попахивает?
Лаборанты испуганно водят носами не хуже тренированных ищеек, один заглядывает в ящик, куда так и не попала жертва эксперимента, зажимает рот одной рукой, второй машет, пытаясь нам что-то сообщить на языке глухонемых. Я ничего не понимаю, зато его напарник быстро хватает меня за полу пиджака и тащит за собой по следам бегства кота. Дружно выскакиваем в коридор, замыкающий спиной придавливает дверь. С трудом перевожу дыхание. А здесь совсем не скучно! Лаборанты пыхтят не хуже паровозов, экстренно сбрасывающих лишние пары.
– Проклятый кот разбил колбу с кислотой!
– Какой кислотой? – Не улавливаю причин для паники я.
– С синильной кислотой.
Увидев моё вытянувшееся лицо, оба по-доброму смеются. Один из них, достав сигареты, прикуривает, увидев мой отрицательный жест, суёт мятую пачку в карман и, глубоко затянувшись, быстро читает лекцию:
– У нас идёт серия испытаний по проверке постулата Шредингера. Кот, что убежал, это кот Шредингера – волновая функция. Заметили его нелокальность при бегстве? Ха-а! Поступила команда проверить, действительно ли сторонний наблюдатель оказывает воздействие на макроскопическую систему. Был собран силами нашего отдела аутентичный аппарат имени, сами знаете кого.
Я припоминаю фуру, недавно разгружавшуюся во дворе Института, дурно орущих котов, контейнеры с эмблемой «Осторожно – радиация!» и ящиками с табличками «Яды».
– Сегодня велись первоначальные тарировочные работы. Необходимо добиться точного процентного соотношения – пятьдесят на пятьдесят. На завтра намечены основные эксперименты.
Я с интересом смотрю на этих двоих – какие-то юные вивисекторы. Это сколько же котов они хотят угробить ради чьего-то давнишнего умозрительного эксперимента?
– А завтра будет самое интересное. Подобраны добровольцы: сто девушек, обожающих котов, и сотня парней, ненавидящих с-котовское племя. Идея такова – если сторонний наблюдатель имеет влияние на равновозможное событие в точке бифуркации, то любое, пускай исчезающе малое, воздействие на неё в какую-либо сторону должно отразиться на статистике. Вы понимаете решение каких фундаментальных принципов организации Вселенной стоит за этим?
Луноликие физиономии буквально светятся от восторга, разгоняя, как им кажется, мрак невежества. Я, конечно, понимаю: если все девушки, открыв ящики, обнаружат в них только сорок мёртвых кота – они перевернут само представление о мироздании. Но котов жалко. Наверное, не удовлетворившись недостаточным энтузиазмом на моём лице, рыжий лаборант пытается развить тему:
– Вы только оцените все плюсы нашего открытия! Ведь сколько происходит по стране аварий – десятки тысяч! Если проанализировать некоторые, то встаёт вопрос – почему, например, какая-то легковушка на полной скорости «нашла» на обочине единственный стоящий грузовик? Или колесо лопнуло в тот самый момент, когда навстречу шёл тяжеловоз? Во многих случаях это дело случайного случая, извините за каламбур, когда шансы распределяются пятьдесят на пятьдесят. И тогда любое, даже самое незначительное воздействие, как, например, банальная визуализация пути следования перед выездом с устранением препятствий и «подчисткой» аварийных ситуаций, поможет благополучно преодолеть эту точку бифуркации и здорово подсократить число ДТП. И это я взял самый примитивный пример, близкий нам всем как водителям. Сам я никогда не начинаю движения без создания внутреннего «образа» пути, «чистого» от неожиданных вылетов на встречку и прочих «радостей» дорожного движения.