Употреблено - стр. 3
Одной рукой Натан продолжал рыться в сумке, большим пальцем другой нажал “Ответить”.
– Наоми, привет. Ты где?
– В Париже, наконец. Еду на такси в “Крийон”. А ты?
– В премерзком коридоре клиники Мольнара в Будапеште и никак не могу найти в сумке с фотоаппаратом тот 105-миллиметровый объектив для макросъемки, который купил во франкфуртском аэропорту.
Еле уловимая пауза – Натан знал это – могла и не означать, что Наоми повинна в пропаже макрообъектива, скорее всего, разговаривая с ним, она одновременно строчила кому-то на своем “Блэкберри”.
– М-м, можешь не искать, он на моем фотике. Я позаимствовала его у тебя тогда, в Милане, помнишь? Ты сказал, он тебе не понадобится.
Натан глубоко вздохнул, проклиная ту минуту, когда убедил Наоми перейти с “Кэнона” на “Никон”, чтобы можно было обмениваться оптикой и всем прочим; страсть к определенным брендам – вот на чем замешана эмоциональная близость в парах, где и он, и она отчаянные фанаты всяческой электроники. Да, свалял дурака. Натан бросил копаться в сумке.
– Так я и думал. Просто понадеялся, что вся эта история мне привиделась. Мне, знаешь ли, часто снится, что я сам отдаю тебе свои вещи.
Наоми фыркнула.
– Тебе в самом деле без него не обойтись? Зачем тебе вдруг понадобилось макро?
– Буду снимать операцию. Думал, меня в жизни туда не пустят, а они так обрадовались: хорошо, говорят, что можно все это зафиксировать. Хотел поставить макролинзу на запасной фотоаппарат. Эти венгерские медики такие чудны́е, наверняка роскошные крупные планы получились бы. Может, миру оно и ни к чему, но для истории пригодится. Для наших архивов.
Пауза – Наоми по-прежнему работала в мультизадачном режиме, разговор подвисал, отчего Натан приходил в бешенство. Но это же Наоми, так что будь добр, скушай.
– Ну прости. Кто же мог знать?
– Не бери в голову. У тебя потребность, конечно, острее.
– Мои потребности всегда острее. И вообще я очень требовательна. А макролинза мне нужна для портретов. Организовала парочку конфиденциальных встреч с кое-какими типами из французской полиции. Хочу, чтобы на их лицах каждая пора была видна.
Натан прислонился спиной к сырой стене коридора. Итак, в наличии только зум 24–70 миллиметров на основном фотоаппарате – D3. Какое приближение может дать эта штука? Вероятно, вполне сносное. А если нужно будет еще приблизить, можно кадрировать изображения с D3. Поживешь с Наоми – научишься быть изобретательным.
– Однако я удивлен, радость моя, что ты решила пачкать ручки, имея дело с живыми людьми. А как же информация из Сети? Что сталось с виртуальной журналистикой? Ведь ею так удобно заниматься, даже из пижамы необязательно вылезать. И в Париж ехать не надо. Можно быть где угодно.
– Если можно быть где угодно, я предпочитаю Париж.
– Погоди, ты сказала “Крийон”? Ты намерена там остановиться или встречаешься с кем-то?
– И то и другое.
– У них же бешеные цены.
– А у меня там свои люди. “Крийон” не будет стоить мне un seul sou[1].
По давней уже привычке Натан немедленно активизировал встроенный подавитель всякого рода подозрений. Нет, “свои люди” Наоми не были сплошь мужчинами, но все они оказывались какими-то пугающе сомнительными, опасными. Чтобы отслеживать непрерывно ветвившуюся сеть знакомств Наоми, пришлось бы импортировать этой девушке весьма замысловатую программу – генератор фракталов, которая бы ежеминутно фиксировала и преобразовывала данные о ее действиях.