Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени - стр. 17
– Мало тебе что ли? – тихо произнес он и медленно пошел в мою сторону.
Ох, прости меня, Господи… Прости за все, что сейчас будет…
Суровый подошел ко мне, сжав кулаки, и остановился, видно примеряясь, как бы ему половчее меня добить.
Сейчас, сейчас… Я достал из кармана пиджака молоток и почувствовал кураж. Резкое движение – и я легонько стукнул его молотком по костяшке сжатого кулака. Суровый зашипел. И опять – по костяшке второго кулака. Суровый зашипел еще больше. Руки его опустились, и он получил в нос моей свободной рукой. Поднял руки – и получил по рукам молотком. Ойкнул, опустил руки и снова свободной, но теперь уже в ухо. По рукам – по шее, по рукам – в челюсть.
Потом я резко опустился на одно колено и впечатал молоток в носок его начищенного до блеска полуботинка, прямо в район мизинца.
Раздался дикий крик, переходящий в визг. Суровый наконец-то перестал быть суровым и стал самым, что ни на есть, обыкновенным. Он согнулся в три погибели, упал на землю, и начал кататься, обхватив двумя руками стопу.
Седовласый стоял неподвижно, бледный как скатерть. Я подошел к нему и без всяких финтов, просто, наотмашь, по рабоче-крестьянскому дал ему по морде, а он так же просто, как кегля, все-таки улетел в кусты.
Девушки сначала стояли и визжали, а потом схватили на руки своего песика и побежали вдаль по дорожке.
А я не стал испытывать судьбу и побежал в другую сторону.
Глава 6. Лютый. Банан в ухе.
– Что мне сейчас делать? – спросил ученик учителя.
– Ты поел рис? – спросил учитель
– Да – ответил ученик.
– Тогда вымой тарелку – сказал учитель
– Просто вымыть тарелку?! – переспросил ученик
– Конечно, вымой! Я, что ли, ее за тебя мыть буду?! Дурак!! – прокричал учитель,
Ну и конечно, огрел ученика посохом.
Полная версия урока Дзесю
Лютый, Бро и Чувачок встретились в «Радуге». Бро заказал на всех по пятьдесят грамм водки и по бокалу пива, взял одну большую порцию шашлыка, а также много разной мелкой закуски.
«Радуга» была тошниловкой средней руки. Друзей вполне устраивала ее территориальная близость, более-менее нормальное пиво и достаточно предсказуемый контингент посетителей. Как и в любом заведении без претензий, этот контингент был, хоть и достаточно разношерстный, но все же спокойный, не проблемный: работяги, рыбаки, местные бичуги, иногда какие-то челноки, снимавшие квартиры неподалеку.
В шесть часов вечера «Радуга» только начинала наполнятся посетителями. Друзья сидели за столиком недалеко от выхода. Они сперва выпили по пятьдесят водки, не чокаясь и не закусывая, за успех любого безнадежного дела, а потом, под полуостывший шашлык, стали шлифовать пивом.
Лютый одним глотком выпил треть от бокала, шумно поставил его на стол, откинулся назад и, прикрыв глаза, негромко протянул:
– Вот же бля.
Бро посмотрел на него исподлобья, разрывая зубами сушеного леща, и нараспев произнес:
– Что ж ты молодец не весел, что ж ты голову повесил?
Лютый открыл глаза, посмотрел на Бро, поморщился и нехотя сказал:
– Папа. Беспредельничает. Жить заставляет…
– Имеет право – заключил Бро и, отправив в рот кусок рыбы, добавил – ну так ты и живи, кто ж тебе мешает?
– Не особо-то и прет меня так жить… – вздохнул Лютый – Надо ехать поступать, так что долго не увидимся.
– Ну и круто – ответил Бро – перемены в жизни всегда будут, и с этим ничего не поделаешь.