Размер шрифта
-
+
Упавшие зерна. Бегущие ландыши - стр. 8
Леса встают из вод зеркальных,
На глади их отражены,
И после дней зимы печальных
Среди полей больших и дальних
Я сам как ветер всей страны.
Неугомонный, неуёмный,
Как я хочу, окончив путь,
Не одинокий, не бездомный,
Через простор страны огромный
Вам руку дружбы протянуть.
20 апреля 1937 года, скорый поезд Москва-Ташкент
ПЕРЕД ЛИЦОМ ВОЙНЫ
И вот я в том краю, где всюду смерть прошла,
Куда незваная она явилась в гости,
Где всё разорено и выжжено дотла,
Где остовы домов и человечьи кости.
Но всё же теплится, из тленья вновь встает,
Таясь и крадучись выходит из под гнёта
Жизнь сквозь развалины своим путем идет
К родным урочищам искать и звать кого-то.
А в воздухе весна и талый снег в полях,
И жаворонков песнь – незримых щебетанье,
И шустрые скворцы шумят в своих домах,
А в сутолоке их и радость и старанье.
Земля родимая! Воскресни из огня,
Пожаром закались, коль должно быть пожару!
Перед лицом войны, при полном свете дня,
Своим страданием испепели меня
И силу вещую дай песенному дару!
Весна 1944 года
ЮРИЮ ВЕРХОВСКОМУ
на 45-летие его поэтической деятельности
Лунная ночь, тишина, гололедица.
После распутицы перед мостом
Лужи замёрзли. Большая Медведица
К самой избе опустилась хвостом.
Мне, как бродяге, как деревенщине,
В избах судила судьба ночевать,
И по Московщине, и по Смоленщине
Мерить дороги, стихи напевать.
Просто ли шёл или к Западу шествовал
В танках, в машинах средь голых полей,
Многое вспомнил и славил, и чествовал,
Ваш в одиночку справлял юбилей.
Годы проходят. Бессонница летняя,
Зимняя спячка, земной бурелом,
Муза уже сорокапятилетняя
Вас, как и встарь, осеняет крылом.
Вот отчего мечта стариковская
Светит сквозь полог житейской тьмы,
Светится ею берлога московская,
Темень четвертой военной зимы.
1944
ТАМБОВСКОЕ ПОСЛАНИЕ*
Стазе
Покорный жажде неуёмной,
На лик Земли глядеть любя,
В простор России чернозёмной
Я шёл и в мыслях звал тебя.
А часть пути в санях почтовых
Тащился с думой о тебе
Среди степных снегов суровых,
Покорный жажде и судьбе.
А надо мною бушевала
И заметала путь метель,
Меня от стужи укрывала
Моя солдатская шинель.
Конями поднятый с дороги
Летел в лицо мне белый прах,
И мёрзли на соломе ноги
В простых холодных сапогах.
Но пусть так много вёрст меж нами!
Я и в далёкой стороне,
Объятый в сумерках снегами,
Глядел на избы с огоньками,
Но видел свет в твоём окне.
9 марта 1946, село Старая Дегтянка Тамбовской обл.
* * *
Я о поэзии давно
Ни с кем не говорю,
Гляжу на мир, как сквозь окно,
Глухим огнём горю.
Стихов и песен не пишу,
Мечтаю и молчу,
И только в памяти ношу
Всё то, что знать хочу.
Всегда со мной моя жена
В моём пути, везде,
Всегда со мной она одна
И в счастье и в беде.
У нас единый слух и взор,
И голос, и тоска, —
Уходит вдаль наш кругозор,
Наш путь – за облака.
Никто не ждёт, не слышит нас,
Наш голос в стороне,
Он прозвучит в безвестный час
В загробной тишине…
20-22 апреля 1946 года
* * *
Спустились сумерки. Полжизни протекло,
И дымный воздух стал прозрачен как стекло.
Я слышу шелест крыл – то пролетает Время,
И хладный пепел дня ложится мне на темя.
Я слепну в сумраке. И прозреваю я.
Понятна мне теперь вся жизнь, судьба моя.
Взнесённый на волну – низверженный потоком,
Хранимый жребием – испепелённый роком,
Я знаю, будет час, заблещет небосвод,
Рассеивая тьму взойдёт большой восход.
Он воскресит меня, чтоб видеть солнце Мира,
И лишь ему поёт моя земная лира!
Страница 8