Упадок и разрушение Римской империи (сокращенный вариант) - стр. 83
Среди голой Аравийской пустыни выделяются, подобно островам в океане песков, несколько участков возделанной земли. Даже название Пальмира означает на латыни, а Тадмор, второе название этого города, на сирийском языке множество пальм, которые укрывали своей зеленой тенью этот отличавшийся мягким климатом край. Воздух здесь был чистым, а земля, которую поили влагой несколько маленьких ручьев, могла рождать и фрукты, и зерно.
В город, имевший такие необыкновенно выгодные свойства и расположенный на удобном расстоянии как от Персидского залива, так и от Средиземного моря, вскоре стали часто заходить караваны, доставлявшие европейским народам значительную часть великолепных индийских товаров. Пальмира постепенно превратилась в большой торговый город. Поскольку эта маленькая республика соединяла Римскую и Парфянскую монархии взаимовыгодными торговыми связями, она по необходимости смиренно соблюдала нейтралитет, пока после побед Траяна не вошла в состав Римской империи, а после этого более ста пятидесяти лет процветала, нося звание колонии, что было зависимостью, хотя и почетной. Именно в эти мирные годы, насколько мы можем судить по немногим сохранившимся надписям, богатые пальмирцы построили те храмы, дворцы и портики в греческом стиле, развалины которых, разбросанные по территории в несколько миль, возбуждают любопытство наших путешественников. Возведение на царство Одената и Зенобии, казалось, сделало еще ярче величие их страны, и недолгое время Пальмира была соперницей Рима. Но это соревнование погубило ее, и века процветания были принесены в жертву минутной славе.
На пути через песчаную пустыню от Эмесы до Пальмиры императора Аврелиана постоянно беспокоили налетами арабы; кроме того, он не всегда мог защитить свою армию, в особенности обоз, от летучих банд деятельных и дерзких разбойников, которые, выбрав подходящее время, нападали внезапно и ускользали от медленно двигавшихся легионов. Осада Пальмиры была гораздо более трудной и важной задачей, и сам император, который с неслабеющей отвагой сам участвовал в атаках, воодушевляя своих воинов, был ранен дротиком. «Римский народ, – писал Аврелиан в письме, подлинный текст которого дошел до нас, – с презрением говорит о войне, которую я веду против женщины. Этим людям неизвестны ни характер, ни сила Зенобии. Каждый участок стен оснащен двумя или тремя баллистами, и ее боевые машины мечут искусственный огонь. Страх перед наказанием наполнил ее мужеством отчаяния. И все же я верю в богов – хранителей Рима, которые до сих пор были благосклонны ко всем моим делам». Однако, не полагаясь только на защиту богов и не будучи уверен в том, чем закончится осада, Аврелиан посчитал более разумным предложить противнику капитуляцию на выгодных условиях: царице он давал прекрасное пристанище для жизни на покое, горожанам возвращал их старинные привилегии. Его предложения были упрямо отвергнуты, и этот отказ сопровождался оскорблениями.
Упорство Зенобии было основано на надежде, что голод вскоре заставит римскую армию уйти обратно за пустыню, и на том разумном предположении, что цари Востока, в особенности персидский монарх, возьмутся за оружие, чтобы защитить свою естественную союзницу. Но судьба и постоянство Аврелиана преодолели все препятствия. Смерть Шапура, случившаяся примерно в это время, нарушила планы Персии, а то небольшое подкрепление, которое попыталось прийти на помощь Пальмире, император без труда остановил в пути то ли силой оружия, то ли щедростью. В римский лагерь в назначенные сроки приходили один за другим обозы со всех концов Сирии, а затем римлян стало больше: вернулся, завоевав Египет, Проб со своими победоносными войсками. Лишь тогда Зенобия решила спасаться бегством. Она села на самого быстрого из своих верховых верблюдов и, отъехав от Пальмиры примерно на шестьдесят миль, уже достигла берега Евфрата, но тут ее догнал преследовавший ее отряд легкой конницы Аврелиана; конники взяли ее в плен и привезли назад – в руки императора. Вскоре после этого ее столица сдалась, и обошлись с этой столицей неожиданно мягко. Завоевателю достались оружие, кони и верблюды, огромное количество золота, серебра, шелка и драгоценных камней; он, оставив в городе гарнизон всего лишь из шестисот лучников, вернулся в Эмесу и некоторое время был занят тем, что раздавал награды и наказания участникам только что завершившейся памятной войны, которая вернула под власть Рима провинции, со времени пленения Валериана не желавшие хранить верность империи.