«Уолдо», «Неприятная профессия Джонатана Хога» и другие истории - стр. 32

Уолдо шаг за шагом близился к ответу на эти недоумения старого врача.

Нервная система в целом представляет собой нечто похожее на приемную антенну. И как таковая способна улавливать электромагнитные волны и действительно делает это. Но результатом оказывается не наведенный электрический ток, а нервная пульсация – нечто до боли похожее, но в то же время решительно иное, чем электрический ток. Чтобы вызвать мышечную активность, можно вместо нервных импульсов приложить к живым тканям электродвижущую силу, но ЭДС – это не нервный импульс. При том же результате ток и импульс распространяются с очень уж разными скоростями. Электрический ток распространяется почти со скоростью света, а нервный импульс движется со скоростями порядка метров в секунду.

Именно в этом различии скоростей распространения Уолдо учуял ключ к пониманию проблемы.

Однако ему не позволили отложить проблему с фантастическим «помелом» Маклеода в долгий ящик. Позвонил доктор Рэмбо. Уолдо ответил на звонок, поскольку звонили из лабораторий НАПЭ. Увидел на экране незнакомого человека и спросил:

– Кто вы и что вам нужно?

Рэмбо пугливо огляделся по сторонам.

– Ш-ш-ш! Не так громко. Они могут подслушать, – прошептал он.

– Кто может подслушать? И кто вы такой?

– Да те же, что и обычно. На ночь всегда запирайте дверь. Я доктор Рэмбо.

– Какой такой доктор Рэмбо? Ах да. Послушайте, доктор, что означает это ваше вторжение?

Доктор так подался вперед, что чуть не выпал во «Фригольд» из стереоизображения.

– Я понял, как этого добиться, – свистящим шепотом произнес он.

– Чего добиться?

– Четкой работы декальбов. Наших распрекрасных декальбов.

Внезапно он выбросил вперед руки, судорожно шевеля пальцами:

– Вот как они действуют! Шевелятся, шевелятся, шевелятся!

Уолдо ощутил естественный порыв прервать собеседника, но ему было любопытно, что он скажет дальше. Рэмбо продолжал:

– И знаете почему? Знаете? Спросите меня почему.

– Так почему же?

Рэмбо приложил палец к носу и плутовато засмеялся:

– Так хотите знать? Это, думаю, дорогого стоит. Но вам я скажу!

– Так говорите.

И тут в глазах Рэмбо явился смертельный страх.

– Может, и не стоит говорить. Может, они подслушивают. Но я все равно скажу! Все равно! Слушайте внимательно: миром владеет неопределенность.

– Это все? – полюбопытствовал Уолдо, теперь уже решительно забавляясь скоморошеством собеседника.

– А вам мало? Куры закукарекают, петухи сядут на яйца. Вы здесь, а я там. А может быть, и нет. Нет ничего определенного. Ничего, ничего, НИ-ЧЕ-ГО определенного! Крутится-вертится шарик лото, чем обернется – не знает никто. Один я знаю.

– Что знаете?

– Как остановить его там, где я захочу. Глядите.

Рэмбо выхватил перочинный нож:

– Если порезаться, кровь потечет. Верно? Или неверно?

И полоснул по указательному пальцу левой руки:

– Глядите-глядите.

Он поднес палец к самому окуляру. Порез, хотя и глубокий, был едва различим и вообще не кровоточил.

«Замечательно! – подумал Уолдо. – Истерическое сжатие сосудов, образцовый клинический случай».

А вслух сказал:

– Ну, это любой может проделать. Покажите что-нибудь похлеще.

– Любой? Верно. Любой – если знает как. А теперь попробуем так.

Он воткнул нож себе в ладонь левой руки, так что острие вышло на запястье. Повернул лезвие в ране, выдернул нож и показал ладонь. Крови не было, порез мгновенно сомкнулся.