Университет некромагии. Отдам Покровителя в добрые руки - стр. 50
– Ничего особенного. – Лилька нервничала и кусала губы. – Он же практически никогда в корзинках не сидел. Даже когда совсем маленький был. Бабушке его в корзинке принесли, так она издалека услышала, что это его несут…
Голос у девушки дрогнул, и она прибавила шагу. Кот орал благим матом, извивался внутри плетеной конструкции так, что сквозь частые прутья была видна только огненно-рыжая шерсть и понять, где у него голова, а где хвост, не представлялось возможным. Время от времени корзинка угрожающе трещала, и Лилька уже представляла, как она разваливается прямо посреди улицы и…
Ничего не произошло, хотя Вальтер с другой стороны поддерживал ее ношу. Вдвоем они дотащили его до ворот, где топталась новая хозяйка. Ведьма переступала с ноги на ногу, озиралась по сторонам и, кажется, была готова бежать сломя голову.
– Принесли? – Она проворно наклонилась к корзинке, пытаясь заглянуть внутрь. – Ах, какой красавец! Ути, моя радость! Иди к мамочке! Ну-ка… Ой!
Она попыталась просунуть между прутьями палец, но напоролась на выставленный коготь. Отскочила, затрясла рукой – подушечка указательного пальца была проткнута, как шилом. Несколько капель шлепнулись на землю.
– Ой. – Лилька невольно попятилась, ожидая, что теперь старушка откажется и уйдет. – Извините, он… э-э…
– Милый котик! – Ведьма посасывала ранку. – Люблю таких. Если есть характер, остальное приложится.
– Но он… э-э… ну, дикий. Неужели…
– Все хорошо, деточка! Я его беру!
Быстро накрыв палец выхваченной из кармана тряпицей, ведьма пошептала на ранку, дунула, плюнула и весело подмигнула девушке:
– Вот! И никаких проблем! – И сдернула тряпицу, как балаганный фокусник. От глубокой раны осталось только розовое пятнышко, которое быстро таяло, сливаясь по цвету с кожей.
– Ух ты! – восхитился Вальтер.
– Понравилось? – подмигнула ведьма. – Учись, студиозус! В ваших академиях такое не преподают. Это настоящее ведовство…
– А я знаю, – ощетинилась Лилька, которой не понравилось, как ее друг пялился на эту старуху. – У меня бабушка ведунья.
– О как? – живо заинтересовалась ведьма. – Я ее знаю?
– Может быть… Меганой ее зовут.
– Не Мегана Бульк? Из Грознева?
– Нет, из Верхних Мышек, – призналась девушка, которая, если честно, знать не знала о прозвищах ведьм. Бабушка рассказывала, что у каждой ведьмы кроме имени есть не только еще одно, тайное, которое они ни за что не откроют посторонним – увы, внучка тоже была посторонней! – но и прозвище. Прозвище можно называть при общении с другими людьми, если это не совсем чужие. Скажем, родственники или общие знакомые.
Ведьма покивала головой, улыбнулась, но заметно насторожилась.
– Передавай бабушке привет. И при случае… а, ладно… Пойду я!
С этими словами она быстро выхватила у Лильки корзинку и заторопилась прочь.
– Погодите! – Девушка рванулась следом. – А от кого привет? И где вас найти?
– Привет? – на ходу оглянулась ведьма. – От кого? От Лолы Рыбачки. Я тутошняя, столичная. У реки живу.
– Передам, – закивала Лилька. – А живете вы где?
– Тебе зачем? – Ведьма воровато оглянулась по сторонам, сделала кукиш и махнула им в воздухе, словно отгоняя кого-то невидимого.
– Ну… как-нибудь потом заглянуть… Кота проведать. Левиафаном его зовут, – вспомнила она. – Можно Левкой. Он рыбу только сырую ест, а вот курятину в любом виде обожает, что сырую, что вареную, что…