Универсариум - стр. 16

– Понятно, – фыркнул я. – Танцовщицы. Стриптиз будет?

– Да какой, на хрен, стриптиз! Ты слышишь, что я тебе говорю? Они примы все, не телки деревенские. Ты им еще сто баксов в трусы засунь. А ты такой, что и засунешь.

А я и засуну. Пятьдесят.

Он подошел к шкафу, извлек оттуда клетчатый синий пиджак от костюма, влез в него и весело протянул:

– Но танцульками своими они зажгут. Перчинка будет сумасшедшая.

– Выпьешь со мной?

– Не, я домой, уже бежать надо. А ты оставайся. Сергиус в зале. С какими-то дружками, подружками.

Мы покинули кабинет.

А когда попрощались, он сказал:

– Я на вечеринку пригласил Виолетту Вишневскую, – и вгляделся в меня хитрыми глазами. – Решил: тратить так тратить.

– На какую вечеринку?

– На нашу «Русскую вечеринку», в воскресенье.

Я сделал недоверчивое лицо:

– Ты серьезно?

– Ага. Пусть нам споет. Людям понравится. Ты приходи обязательно. У меня разговор к тебе есть. Ладно, на связи.

Все-таки мне придется побывать на концерте певицы, упорно смотревшей на меня с плакатов последнее время.

* * *

Администратор вновь встретил меня приятным, услужливым взглядом, когда я вошел в зал.

– Прошу.

Темно. Громко. Разноцветные зайчики по стенам.

Людей немного. В основном завсегдатаи.

Я быстро отыскал глазами Сереню в привычном ВИП-ложе.

Ему 28 лет. Он друг Марка, поэтому мы и знакомы и поэтому же он отсюда почти не вылезает – большие скидки на всё. Сын судьи. Работает помощником другого судьи и ждет возможности повторить путь отца и надеть мантию. С трудом представляю правосудие в руках этого безграмотного болвана, до сих пор берущего у родителей немалые карманные деньги, потому что своей маленькой зарплаты ему в принципе не может хватать на ведомый им образ жизни, и тратящего их на тусовки, понты и легкие наркотики. Зато он веселый.

– О, Эдвин! – заметил меня мой друг.

Рядом с ним сидели три необыкновенно гламурные дамы. И еще два каких-то обсоска.

Манеру выходить в свет в обществе двух-трех пристегнутых к себе моделей разных мастей он перенял у меня. А брать с собой еще каких-то придурков – это уже чисто его новшество.

– Добрый вечер, – окинул я взглядом женщин. Отрепетированные улыбки в ответ. – Привет, человек! – пожал Сереге руку. – Как ты?

– Отлично. Да, девчонки? – он обнял двух подружек за плечи и прижал к себе. – Вот, знакомься. Это Китти, – поцеловал в щеку правую: блондинка, великолепно уложенные назад волосы, большие светлые глаза, обтягивающее желтенькое платье и блестящие руки.

Я ее захотел.

Вот прямо ярко представил, как я возвожу вверх ее ноги, стягиваю с нее наверняка тоже желтые трусы, оставляя их висеть, словно парус, между лодыжками, и быстро жарю на этом столике, наблюдая, как она удивленно меня разглядывает и получает неожиданно для себя сильное наслаждение.

– Это Мальвина, – Сереня махнул головой влево.

Девушка сидела с приоткрытым ртом, в черной шляпе, из-под которой свисали стильные перья темных волос, и медленно водила языком по нижней губе. А это охренеть как зрелищно! Пухлые щечки в блестках, развратно голубые глаза, пирсинг в носу, дорогие белые ногти, узорные чулки на длинных ногах, закинутых одна на другую.

Я ее захотел.

Бросил бы вниз животом поверх еще не пришедшей в себя и нежащейся на столике Китти, разорвал бы красные кружевные – да, хочу, чтобы на ней сейчас были именно такие, – трусики и долбил бы яростно сзади, сбивая с нее своими рывками ее модную шляпу.