Унесённые "Призраком" - стр. 74
Мистер Спенсер уже собрался возразить, но в это время подал голос ничего не подозревающий Чарлз:
– Как, мисс Маккейн! – изумленно воскликнул он. – Разве вы не спешите к своему жениху, дабы оказаться с ним перед алтарем?
В столовой повисла тишина, в которой стало слышно, как Кейт поперхнулась кусочком пудинга. Откашлявшись, девушка с недоумением взглянула на Чарлза, потом на Мэри, на остальных гостей и осторожно уточнила:
– Простите… что?!
____________________
[1] Без сопровождения
[2] Кандида Английская (13 век) – святая отшельница и мученица, похороненная в Дорсете, день памяти которой отмечают 1 июня.
14. Глава четырнадцатая
Госпиталь Сент-Джорджа находился в ведении господина Пелисье, которого здесь называли доктором, хотя, по правде сказать, все его медицинское образование состояло из десятимесячных курсов фармацевтики в Лондоне, трех лет практики в качестве аптекаря и двух – в должности личного врача одной замужней дамы, которую он усердно лечил от болей в спине и невнимания мужа. Правда, высокопоставленный супруг этой дамы усердия его не оценил, и доктор Пелисье был вынужден срочно вернуться на родину, во Францию, которая встретила его тоже не слишком радостно. К медицине там относились серьезно, и образованные хирурги смотрели на аптекарей-недоучек с нескрываемым презрением, как на деревенских шарлатанов. Практики он не нашел и решил, что лучше всего будет устроиться в какой-нибудь из колоний, французской или британской – все равно. На островах, где до сих пор все болезни лечили кровопусканиями, серой и ртутью, такие, как Арман Пелисье, выглядели настоящими светилами науки.
В Сент-Джордж он прибыл лет семь назад и уже через год заведовал маленьким госпиталем, а через два – построил себе великолепный дом и женился на дочери Гарольда Таккера, человека влиятельного и всеми здесь уважаемого. Впрочем, супружество не мешало доктору Пелисье время от времени наносить визиты другим дамам – разумеется, исключительно с врачебными целями. Местные женщины его просто обожали, считали непревзойденным целителем и делали щедрые взносы на улучшение вверенного ему учреждения. Куда именно шли их пожертвования, Пелисье не уточнял, но внешне госпиталь Сент-Джорджа выглядел вполне пристойно: светлые помещения, ежедневная уборка, сменное белье и трехразовое питание давали его пациентам некоторую надежду на выздоровление. Некоторую – потому что справляться со сложными случаями, оперировать и тем более что-то удалять господин Пелисье не умел и не мог.
На его счастье, три года назад восточный ветер принес на остров опытного корабельного хирурга Мин Чена, который легко вправлял кости, зашивал раны, вынимал пули, а также успешно применял настойку опия при ампутациях, так что всю грязную и опасную работу доктор Пелисье с чувством невероятного облегчения переложил на него. Люди стали умирать реже, а чья в том заслуга, бывший аптекарь не уточнял: какая разница, любил повторять он на званых обедах, если мы, доктора, действуем ради единой цели – во благо общества…
Впрочем, иногда жители города умирали не от старости или болезней. Убийства редко, но все же случались, и тогда перед местными эскулапами вставала иная важная задача: определить обстоятельства насильственной смерти и помочь уличить виновных. Чаще всего особого расследования не требовалось: у поножовщины в пабе всегда находились свидетели, да и причина смерти была очевидна. Поэтому когда в госпиталь привезли мертвую женщину без видимых повреждений и колотых ран, господин Пелисье растерялся.