Умрут не все - стр. 10
– Уехал Ванька, незнамо куда! – твердила старушка и махала рукой, изображая полную неизвестность.
– Татьяна, зайдите, пожалуйста, – позвала я секретаршу по конф-коллу.
Когда появилась Таня, я попросила принести банковские документы Синициной Варвары Алексеевны. Пока секретарша занималась поисками, мы сидели и разговаривали. Бабуля оказалась словоохотливой. За короткое время подробно рассказала о себе, о внуке.
Оказалось, сама она родилась и выросла в деревенской глубинке, а двухкомнатную квартиру получила в своё время в наследство от бабушки, предусмотрительно прописавшей внучку на свои законные квадратные метры. Я поняла, откуда у неё этот простой говор. Хотя Варвара Алексеевна прожила много лет в столице, работала она в основном уборщицей, пока от артрита не заболели руки.
Я невольно опустила глаза на её скрюченные пальцы и в груди заныло. Жалость, уже растекшаяся по крови, теперь вспухала, стремясь выбраться наружу, мешая дышать и норовя подобраться к горлу. Подсознательно я понимала, почему так происходило. Я смотрела на незнакомую бабулю, а видела на её месте свою олэсяй, именно эта ассоциация мешала трезво проанализировать ситуацию.
При разговоре о любимом внуке, Варвара Алексеевна вновь прослезилась, пришлось успокаивать. Как я поняла, Иван, который был моложе меня на четыре года в последнее время работал дома.
– Он этот… Франсер! – старушка промокнула глаза старинным клетчатым носовым платком.
– Фрилансер? – догадалась я.
Бабуля закивала.
– А как ему платили? – как будто невзначай спросила я.
– Иногда очень хорошо платили, – Варвара Алексеевна как-то горделиво приосанилась, – даже автомобиль купил. В магазин, на рынок меня возил… – Она вздохнула и продолжила, – потом продал его. Сказал: «Скоро много подниму, тогда возьму машину получше.»
Стоп. В моей голове что-то забрезжило. «Много подниму.» Проанализировать мысль я не успела, потому что вошла Татьяна и положила передо мной папку с бумагами.
Я листала документы, всё больше хмурясь. Плохо, плохо. Нигде в бумагах внук Иван никак не фигурировал, а значит и спрос будет с Варвары Алексеевны. Банк охотно дал кредит без всяких поручителей, ведь в залог предлагалась квартира.
– Ну что там? – с надеждой спросила старушка.
– Варвара Алексеевна, это же ваша подпись? – спросила я, показывая её кредитный договор. Бабушка вновь кивнула:
– Моя… Дак ведь Ванюша пропал! Не смогу я платить столько! Неужели ничего не сделать? – её глаза наполнились слезами.
Я вздохнула, пытаясь острыми шпильками своих туфлей затоптать жалость, рвущуюся наружу:
– К сожалению, вряд ли я смогу вам помочь, Варвара Алексеевна. Но вы не переживайте так сильно. Квартира у вас в хорошем районе, кредит явно меньше стоимости жилья. Думаю, после торгов останется некая сумма, которую банк вам вернёт. После уплаты всех процентов и пеней, а также расходов на судебные издержки.
Видела по её глазам, что она ничего не понимает, кроме того, что я не смогу помочь и поспешила перевести на понятный язык.
– После продажи квартиры и уплаты кредита вам вернут оставшуюся сумму. Вы сможете купить себе жилье. Конечно, не в Москве, но всё же не останетесь на улице.
Старушка вновь беззвучно заплакала, уткнувшись морщинистым лицом в огромный платок. Что я могла сделать? Выйдя из-за стола, подошла к ней. Резко и остро закололо в груди, и я глубоко вздохнула, прогоняя боль.