Умоляй, ведьма 1,2 - стр. 41
– Занятно, – протянул отец всех пауков. – Никогда не слышал ни о чем подобном. Но теперь мне ясно, зачем ты пришел. Твое собственное сердце обратилось пламенем. И оно же теперь тебя и сжигает.
Дрейгон попытался улыбнуться, но не вышло. Словно жгучие языки вновь лизнули изнутри его ребра, с каждой секундой все сильнее обращая их в обуглившийся остов.
– В кого же ты влюбился, колдун? – спросил Лашкарахест. – И где сейчас твоя зазноба? Знает ли она, что ты пришел ко мне?
Мужчина покачал головой. Снова подул ветер, взметнув вверх его густые черные волосы, но на этот раз колдун ничего не почувствовал.
Воспоминания убивали его.
Он упал на одно колено. С уголка рта потекла кровь.
– Любовь не убивала меня много месяцев, – сорвались с его губ хриплые слова. – Даже когда я понял, что желаю одну-единственную женщину, и никакую другую. Но и тогда я не думал, что это любовь, и жил так же спокойно, как прежде. Я считал, что любви нет и проклятье никогда не коснется меня. Мне казалось, что договор с горгульей – чушь. Однако все изменилось, когда я понял, что той, что была нужна мне, не нужен я. Так что – да… Она знает, что я здесь… Она теперь жена моего брата.
– Весьма занятно… – прощелкал паук, глядя, как после рассказа колдун падает без чувств на траву перед его логовом.
Лашкарахест мог бы сожрать глупого человечишку, но гораздо интереснее была не его плоть, а его сердце.
В нем было так много огня и магии, что древний паук не мог отказаться от договора. Уже в тот миг, когда этот колдун вошел в Костяную падь, отец всех пауков знал, что поедать его не станет ни при каких обстоятельствах. И если бы Дрейгон не предложил договор, Лашкарахест сделал бы это сам. Любым способом – обманом и хитростью, ложью и посулами – он потребовал бы от колдуна того, что ему было более всего желанно.
Страдания колдуна. Его боль, его агонию, огорчение и печаль. Но вместе с тем и все самое светлое, что в нем еще оставалось.
Но гость предложил это все сам.
– Хорошо, Дрейгон, я сделаю то, что ты просишь, – прощелкал Лашкарахест, подходя ближе и опуская морду со жвалами над почти бесчувственным телом. – Я заберу то, что мучает тебя. Твою страсть, твой восторг, доброту и сострадание. Все то, что делает тебя человеком. Помни, что от тебя останется очень мало, Дрейгон. Горгулья Рока превратила твою любовь в проклятье, я же заберу ее целиком. Отныне ты станешь самым черным колдуном в истории. Потому что я заберу твой Свет…
В этот момент зеленоватая ядовитая слизь потекла с челюстей чудовища, с ног до головы облепляя Дрейгона и принося ему страшную боль.
Но колдун ее почти не чувствовал, столь сильны были его собственные мучения.
Через несколько секунд он потерял сознание, не зная, очнется ли еще.
Все внутри сгорело, и ему было почти все равно.
Почти все равно…
Глава 9
Месяц Грозовых рек, 13 число.
В лесу, в десяти километрах от дома Ирмабеллы.
– Слушай, вот скажи мне, а червяки – они как вообще, вкусные? – спросила я негромко, выглядывая из-за кустов. Впереди виднелся торговый тракт, но он был настолько узким и заросшим травой от редкой езды, что создавалось впечатление, будто это и не дорога вовсе.
Хмуря сидел на соседней ветке, которая под ним нещадно качалась. Он расположился прямо возле моего плеча, но на него сесть я ему не дала. Вот еще! Испортит новое платье!