Умные сволочи - стр. 21
– А кто был заинтересован в уничтожении этих фирм? Если предположить, что это были не просто террористические акты, а осмысленные действия по уничтожению конкретных объектов.
Довлатов потер подбородок и вынужден был признаться:
– Не знаю. Но специфика фирм разная, так что…
Так что террористический акт тут подходил больше – это следовало понимать таким образом.
Я не стал затевать дискуссию по сему вопросу. И вернулся к самому началу.
– Что ты хочешь от меня?
– Это произошло через два месяца после второго взрыва, – игнорируя мой вопрос, продолжал Довлатов. – В управление позвонил мужчина, собиравший в лесу ягоды, и сообщил, что он видел незнакомца с оружием, который направлялся к разрушенному зданию недалеко от одной деревушки. Звонивший добавил, что также слышал голоса, доносившиеся из этого здания…
Довлатов запнулся и посмотрел на меня как-то виновато.
– Мое подразделение оцепило это здание, – продолжил майор. – Но прежде, чем мы ворвались внутрь, произошло нечто кошмарное. Из дома выскочил пацаненок и вставшему на его пути бойцу всадил из обреза пулю в грудь. А затем побежал в сторону леса. Никто не бросился за ним следом. И не выстрелил вслед – это был мальчишка… Мы вломились в здание в надежде, что там обнаружим настоящих матерых гадов, но… Внутри никого не было. Тогда мы бросились за парнишкой, обнаружить его не удалось… Так что мы остались ни с чем. Более того, я потерял бойца. А можно сказать, что и двоих.
– Что означает это твое «можно сказать»? – потребовал я разъяснений.
– Его жена также служила вместе с ним у меня в отряде.
– Я их знаю?
– Нет. Они пришли после того, как ты уволился из органов.
– И она… Она принимала участие в той операции, когда погиб от руки мальчика ее муж?
– Она координировала наши действия: сидела в машине, на которой мы прибыли, и держала с нами связь через переговорное устройство.
– Значит, она видела, – констатировал я.
– Видела.
– Но она осталась жива?
– Она осталась жива. Но ушла со службы. Не смогла остаться… И еще. После того прокола приехали фээсбэшники и объявили, что мы влезли, куда нам не положено, и все испортили. Оказывается, в том здании должны были находиться те, кто, как они считали, каким-то образом причастен к двум взрывам, о которых я тебе рассказал. Они считали свою информацию верной, даже несмотря на то, что никого не обнаружили на этих развалинах.
– То есть ФСБ выяснила, кто протащил тротил на два погибших предприятия?
– Ничего они не выяснили. Просто вышли на канал поставок большой нелегальной партии тротила. И получили сведения, что сделка на крупную сумму должна была состояться в этом здании. А так как при взрывах предприятий также использовался тротил, то, вполне возможно, это были одни и те же люди. Но мы опередили ФСБ, и все шишки полетели в нашу сторону.
– А любитель ягод? – напомнил я.
– А что любитель ягод? Он даже не смог описать человека с оружием. Видел он его со спины. И то смотрел одним глазом, прячась за деревьями, – боялся, сердечный.
– А этот мальчик-стрелок?
– Испарился. Как и другие, кто, по идее, должен был находиться в полуразрушенном здании. Алина…
– Какая еще Алина?
– Жена погибшего бойца. Уволившись из органов, она пыталась самостоятельно отыскать людей, которых должны были тогда взять. Через какое-то время бросила это занятие и занялась сыном.