Умирающий гений и я, его Тайна - стр. 7
Самолёт тряхнуло на воздушной яме, и у Рейнарда открылось носовое кровотечение.
– Вот, опять...
– Сейчас остановим, – меня кровью не напугаешь. Всё это я уже проходила.
– Поставь мне капельницу с витаминами.
– Мне сказали, что тебе ставили сегодня утром. Отныне мы сократим капельницы.
– Тогда ты рискуешь довезти до пункта назначения мой труп.
– Такой молодой, а уже пессимист! – фыркнула я.
– Мне двадцать шесть, и вряд ли я попаду в клуб 27.
– Не попадёшь. Считай, что я привязала твою душу к этому телу и не выпущу, пока не выздоровеешь.
Да, знаю, что это магический реализм в своём процветании, но мои слова заставили скелетика слабенько улыбнуться.
– Сколько тебе лет?
– 31, – ответила я, запихивая ему бинтовые тампоны в нос.
– Серьёзно? Я думал, больше.
– Вот спасибо!
– Я не хотел тебя обидеть.
– Ничего. Я тоже думала, что тебе 15 лет, а не 26.
– Зато я талантлив. Меня и таким любят.
– В этом я не сомневаюсь, – кивнула я.
Впервые услышав фортепианные композиции Рейнарда Беллса, я окончательно и бесповоротно влюбилась в них. Это был первый в моей жизни раз, когда я плакала под музыку. Позже я нашла и его песни, спетые в разных направлениях и на нескольких языках.
Около полугода я наслаждалась творчеством молодого исполнителя, пока не залезла в интернет посмотреть, что же это за человек такой, под чью музыку я лью слёзы и чувствую себя живой.
Посмотрела.
«На данный момент певец приостановил творческую и концертную деятельность и проходит лечение в онкологическом центре. Сотни тысяч фанатов верят в скорейшее выздоровление кумира и с нетерпением ждут его возвращения на большую сцену», – такими строками завершалась статья про Рейнарда Беллса.
Рейнард Беллс до болезни. Как вам?
С того момента я осознала свою цель. Не то чтобы я бросила вызов самой себе, но... У меня возникло чувство, что отныне я себе не принадлежу. Это была вовсе не любовь с первого взгляда, я о нежных чувствах и не помышляла, утратив на них право после аборта. Просто поняла, что должна спасти Рея, чтобы хоть как-то оправдать своё существование на земле.
И вот мы летим в Горно-Алтайск. Практически наедине. Помимо двух пилотов с больным должен был лететь дежурный врач, но вместо него лечу я. На ближайшие минимум полгода я и только я единственная надежда Рейнарда на спасение.
Путь нам предстоит долгий, и это я не про пять с половиной часов перелёта.
– Тай-на? – позвал меня подопечный, который ещё минуту назад спал.
– Да?
– Мне надо в туалет.
– Отлично. Вставай.
– Ч-что? Я не могу встать.
– Можешь! Давай, поднимайся, я помогу.
– Но я не могу!
Я отстегнула удерживающие ремни и усадила Рейнарда. Он в страхе смотрел на свои ноги-палочки и мотал головой.
– Как давно ты не встаёшь?
– Не помню. Около недели. Может, месяц. Не помню...
Всё ясно. Наркотики сделали своё дело: затуманили сознание. Обморочный скелетик уже перестал чувствовать себя человеком.
– Всё будет хорошо, Рей, доверься мне. Можно ведь мне тебя так называть?
– Д-да...
– Давай, обними меня за шею и медленно поднимайся. Вот так...
Его ступни в белых носках коснулись пола.
– Ай, холодно... – он тут же попытался сесть обратно.
– Нет, идём. Твоему телу нужно почувствовать холод. Защитная система организма лучше включается, когда ты выходишь из зоны комфорта, – объяснила ему.