Умирающий гений и я, его Тайна - стр. 27
– Это да. Даже не верится, каким дрыщом был. Вот, почти как Рейнард, только выше и шире в плечах.
– Павел! – сердито прошипела Катя.
– Ладно, прости, Рейнард. Я всё понимаю, – Паша уткнулся в свой смартфон, что-то выискивая. – Вот, у меня даже фотка есть. Смотри, – и он показал снимок со времён лечения у меня. – Это спустя пару месяцев после того, как Таисия забрала меня из хосписа.
Рей нахмурил те места, где должны быть брови, и вгляделся в снимок.
– Это ты?
– Я! – подтвердил Павлик. – Ты, кстати, в моей одежде сейчас ходишь. Ну, точнее, в моей бывшей...
– Павел! – Катя снова попыталась приструнить сына, чтобы не болтал много.
– Да чего, мам? Всё же нормально. Мы же в деревне! Тут так принято.
– Я могу вернуть, – взгляд у Рея помутнел, но он ответил чётко, и снова с едва уловимым акцентом.
Откуда, блин, он так хорошо знает русский?!
– Не-не, не надо. Это здешние вещи, – замахал руками Павлик. – До меня они были ещё чьи-то.
После того, как Рей допил отвар, я увела его обратно в спальню.
– Ложись, сейчас сделаю тебе массаж.
– Не хотелось бы портить тебе статистику своей смертью...
– Ты и не испортишь.
– Меня тошнит и в носу горячо. Кажется, снова откроется кровотечение.
– Пусть, – я погладила его по лысой голове, прикрытой шапкой. – Просто ляг и прислушайся к ощущениям.
– Знаешь, сначала я всерьёз думал, что ты сумасшедшая поклонница, которая забрала меня себе, как трофей. Никогда я ещё не был так рад ошибиться.
– Ты просто втайне мечтал, чтобы тебя похитили и внесли в твою жизнь элемент неожиданности.
– Это да, – он широко улыбнулся, и от этого его нижняя губа лопнула и закровила. – Ой... Не из носа так из губы.
– Сейчас принесу бальзам для губ, – я взяла вещицу с полки и лично намазала Рею губы. – Лучше?
– Ты так заботливо и терпеливо ухаживаешь за мной... Спасибо, – засмущался он, и его желтовато-бледная кожа чуть порозовела. Во всяком случае, мне так показалось в тусклом свете лампы.
Мало-помалу Рей уплыл в сон, а я отправилась ухаживать за гостями.
В домике было две спальни и кухонька. Одну спальню мы не использовали, хоть там и стояло две кровати, и вот помещение пригодилось.
К моему удивлению, Катя уже по-хозяйски расстелила постели.
– Представляешь, приходила Любовь Николаевна, сказала, что увидела знакомые лица в окно, и велела взять у неё бельё. Она бы пригласила нас к себе на ночлег, но к ней сегодня приехали родственники погостить.
С сыном, невесткой и внуком Любови Николаевны я знакома давненько. Те всё пытаются забрать бабушку к себе в Москву, но она тверда в своём намерении умереть на родной земле.
Надо же, какие у нас выдались людные выходные. И, несмотря на неожиданный визит, я искренне рада гостям.
– Баба Люба нам помогает как может, – ответила я. – Мне даже как-то неловко перед ней.
– Тебе? Неловко? Да ты что! Ты же такое большое дело делаешь!
– Как и любой врач. Я не герой, Катя. Просто это моя работа. Люди разные нужны, люди разные важны.
– Это точно! – тихонько рассмеялась она.
– Кстати, куда делся Паша?
– Пошёл к Роме, – Катя хитро сверкнула глазами. – Я видела, как они куда-то уехали на машине. У Ромы теперь своя. Слышала, он построил свой бизнес и теперь сильно поднялся. Молодец, парень!
– Здорово, я за него рада, – я улыбнулась.
Рома видел меня ещё будучи похожей на живую мумию, когда я только-только начала выздоравливать. Тогда внук бабы Любы был ещё студентом-старшекурсником и приехал в Охотку погостить на каникулах. Мы не то, чтобы подружились, но мне было приятно его сострадание, ровно до тех пор, пока пылкий двадцатилетний юноша не решил спасти даму, то бишь меня, из беды. Проще говоря, моя болезнь показалась ему подходящей базой для зарождения романтических отношений.