Умирающий гений и я, его Тайна - стр. 13

– Поднимайся, идём, – а вот голос у неё нисколько не кокетливый.

– От горячей ванны у меня снова пойдёт кровь, – вставать и идти куда-то откровенно не было сил.

– Она не горячая, не переживай. Идём, – Тайна аккуратно, избегая нажимать на опухоли, подхватила его под мышки и потянула вверх.

Если бы Рей не хотел в туалет, он воспротивился бы, но тут деваться некуда. После капельницы всегда припирает.

Ванна впрямь оказалась приятно тёплая. Правда, снова пришлось светить перед Тайной голым больным телом.

Почему Рею так неловко?

– Расслабься, – цепкий взгляд Тайны всё заметил.

– Не могу.

– Почему?

– Ты смотришь.

– Рей, в том, что ты болен, нет твоей вины. Не нужно стесняться своего тела. Я здесь для того, чтобы привести его в норму. Поверь, меня вид твоих шишек не пугает и не отталкивает.

Как объяснить ей, что дело не в стеснении, а именно в её присутствии? И если Рейнард признается, не откажется ли Тайна его лечить? Здесь ведь ничего личного, просто физиология.

Нет. Он ни за что не расскажет ей. А может, завтра эта неловкость испарится и будет не до мечтаний о сексе.

Вдруг нога, которая упиралась в край скользкой ванны, соскользнула, и Рей с громким «плюх!» с головой ушёл под воду, а когда женские руки проворно вытащили его, он увидел, что тоненький халат Тайны промок, прилип к коже и стал прозрачным, а там...

От вида женской груди у Рея в паху всё напряглось, и он зажмурился, чтобы сбросить с себя наваждение.

«Не видел! Не видел! Я ничего не видел!» – как мантру мысленно повторял он.

***

Рейнард Беллс

Никогда ещё он не был так благодарен внезапно накатившему приступу боли, который отвлёк от неуместных смелых мыслей. Пришлось уцепиться руками за край ванны, чтобы снова не уйти с головой под воду. Только руки и слушались, остальные части тела словно сошли с ума и зажили собственной жизнью.

Кажется, Рейнард знает о боли всё: ноющая, раскалённо-обжигающая, пульсирующая, тянущая, распирающая, тупая, головокружительно-тошнотная, режущая, всеобъемлющая и, наконец, моральная боль, подкреплённая физическими предсмертными муками.

В этот раз рвотный позыв удалось подавить и переждать кризис, закрыв глаза. Этого хватило, чтобы прогнать сексуальное наваждение, как вчерашний сон.

Тайна тоже молчала, сидя на табуретке возле ванны и погрузившись в смартфон. Она с кем-то переписывалась, и Рейнарду стало любопытно, с кем.

– Что пишут? – как бы невзначай поинтересовался он.

– Договариваюсь с человеком, чтобы переслал твою квоту на лечение нам и платил за коммуналку в моё отсутствие.

– Значит, и тут деловая переписка? Похоже, ты тоже живёшь работой.

– Было бы странно, если бы я предавалась праздному общению вместо твоего лечения, – она отложила телефон и без капли кокетства посмотрела в глаза Рейнарда. – После купания я сфотографирую тебя.

– Голым?

– Нет. Трусы можно надеть.

– Можно сделать это завтра? У меня не осталось сил.

– Хорошо. Давай завтра, – вздохнув, согласилась она.

– Ты тоже выглядишь уставшей.

– Я в порядке. Усталость – это нормальное состояние для нас обоих на ближайший год.

– Год... – эхом отозвался Рей. Он и мечтать о таком долгом сроке боялся. Но о своём неверии в светлое будущее говорить не стал. Зачем попусту расстраивать Тайну?

Зато Тайна не пощадила его:

– Буду гонять тебя, как в армии. Никаких поблажек и жалости.