Умер ли Шейкспир? - стр. 14
Его кончина не стала событием даже в городишке под названием Стратфорд. Означает ли это, что в Стратфорде он вообще не считался никакой знаменитостью?
«Нам позволено предположить»… нет, на самом деле мы обязаны предположить, что это было именно так. Он провёл там первые двадцать два или двадцать три года своей жизни и, разумеется, всех там знал, и его там все прекрасно знали, включая кошек, собак и лошадей. Там же он провёл последние лет пять или шесть, усердно приторговывая крупно и мелко всем, на чём можно было сделать деньги; а потому мы не можем не предположить, что в те последние дни куча народу знала его лично, а остальные – внешне и понаслышке. Но не как знаменитость? Очевидно, нет. Поскольку скоро все позабыли о каких бы то ни было контактах или эпизодах, связанных с ним. Десятки горожан, по-прежнему здравствующих, которые знали его или знали о нём в те первые двадцать три года его жизни, пребывали в беспамятстве: если они и знали о каком-нибудь случае, связанным с тем периодом его жизни, то ничего не рассказывали. А рассказали бы, если бы их спросили? Весьма возможно. А их спрашивали? Очень похоже, что нет. А почему нет? Сдаётся мне, что никому ни там, ни где-либо ещё не было интересно это знать.
На протяжении семи лет после смерти Шейкспира никто как будто им не интересовался. Потом было опубликовано кватро10, и Бэн Джонсон пробудился после долгой спячки безразличия, пропел хвалебную песнь и поставил её на титульный лист книги. И снова наступила тишина.
На шесть лет. Затем начали задаваться вопросы по поводу стратфордской жизни Шекспира, задаваться стратфордцами. Теми стратфордцами, которые знали Шекспира или видели его? Нет. То есть, стратфордцами, которые видели людей, которые знали или видели людей, которые видели Шекспира? Нет. Вопросы задавались стратфордцами, которые явно не были стратфордцами во времена Шекспира, но пришлыми позже; а то, что они узнали, досталось им от людей, которые не видели Шекспира; то, что они выяснили, не считалось фактом, а было лишь легендой – тусклой, увядающей и неясной легендой; легендой на уровне забоя телят и не стоящей того, чтобы о ней помнили как об истории или выдумке.
Случалось ли когда-нибудь прежде – или с тех пор, – чтобы знаменитый человек, который провёл ровно половину своей довольно длинноё жизни в деревне, где родился и вырос, ускользнул из этого мирка и не оставил после себя во всей деревне ни одной сплетни – буквально ни одной? Причём надолго. По-моему, такое случилось исключительно с Шейкспиром. А ведь не случилось бы, если бы ко времени своей кончины он считался знаменитостью.
Конец ознакомительного фрагмента.