Улыбайся, babe! Это ещё не всё! - стр. 11

Но не будем об этом, вы и сами всё увидите. Вернёмся к моменту, когда я села в машину к отцу, который приехал забирать меня из Тюмени.

Отец встретил меня без особой радости, и это было понятно. Получить звонок от моего отчима он не ожидал, но повод его разочаровал ещё больше. Для него, как круглого отличника когда-то, образование и успеваемость играли важную роль. На протяжении всех четырёх часов в машине, пока мы ехали обратно в город, где я родилась, мы не обронили ни слова. Мне казалось, что всё произошедшее случилось не со мной и что во всём этом – какая-то тотальная несправедливость по отношению ко мне!

Папа поселил меня в гостевой комнате. В то время он жил в большой двухэтажной квартире со своей новой женой и маленькой дочерью. В моей комнате стоял стол, стул и небольшая кровать, то есть всё самое необходимое, чтобы не отвлекаться по пустякам и заниматься только учёбой. Моя спальня для принцессы с кроватью под балдахином и плюшевыми мишками на бархатном диване теперь могла мне только сниться.

Я была наедине с собой, со своими угнетающими мыслями, которые не оставляли меня ни днём, ни ночью. Я корила себя, что не успела исправить оценки к последнему родительскому собранию, после которого меня отправили на «исправительный карантин». К тому же история с моим школьным романом уже изжила себя, и я искренне решила взяться за учёбу и вернуться в хорошистки. Мне надоело самолюбование Сергея, его чрезмерная дерзость и надменное отношение к окружающим. Не то, чтобы я резко поняла, что лучше встречаться с «ботаником», а не с хулиганом, нет. Я всегда отличалась лидерскими качествами и была уверена, что такими же качествами обладал и мой избранник, но это оказалось совсем не так. С меня как будто слетели розовые очки, и я увидела всё в настоящем свете. Та дерзость, которую я поначалу принимала за его лидерство, оказалась обычным хамством, бунтарство, которое делало его круче других, на поверку вышло элементарным нежеланием учиться. Я резко поняла, кто он, как будто повзрослела за считанные дни, произошла полная переоценка ценностей.

Чуть больше двух месяцев я жила в изоляции от большого мира и перешла полностью на домашнее обучение. Разумеется, переезд к отцу – это был не конец света, но понимаю я это сейчас, а тогда мне казалось, что это именно так. К чувству недостатка любви и внимания со стороны мамы и равнодушия отчима прибавилось ощущение того, что и папа совсем не рад моему возвращению в его жизнь. Не потому, что отец меня не любил или сожалел, что я села на его шею. Мой отец всегда искренне любил и любит меня. Я была не готова к очередным изменениям в моей жизни, для ещё неокрепшего подростка всё это было настоящим испытанием, а самое главное – было неизвестно, что дальше. Я желала вернуться в дом к бабушке и дедушке, родителям моей мамы, там я сделала свои первые шаги, и именно в этом доме жили мама и папа после моего рождения. Когда родители работали, я была под присмотром бабушки. В этом моём мире было столько любви и нежности, сколько и требовалось маленькой внучке. Меня баловали, в меру потакали моим детским капризам, умилялись над моими первыми словами, носили на руках, кормили с ложечки и искренне восхищались моей красотой и сообразительностью.