Улус Джучи - стр. 23
– Так значит, ты всё время была в перчатках? – спросила Рита, дослушав повествование Арианы.
– Да, да, всё время! Я не оставила отпечатков в этой машине.
– Я правильно поняла, что тебя в ней видел только тот парень с больной ногой и заправщик, который вряд ли это забудет до конца жизни?
– Ритка, ну что за глупости? Он уже обо мне забыл! Что с блондинки взять?
Рита закурила, положив ногу на ногу.
– Так он точно из ФСБ?
– Кто, следователь? Конечно! Там, в его ксиве, чётко написано: ФСБ!
– И он точно мёртв?
– Абсолютно! Мертвее и быть не может!
Сотовый телефон опять зазвонил. На этот раз Рита даже не сочла нужным ответить. Сбросив звонок, она повторила, глядя в глаза Ариане:
– Он точно мёртв?
– Абсолютно! – хлопнула Ариана ладонью по мыльной пене, – я медсестра!
– Ты – кретинка.
Взяв из руки Арианы рюмку, а с пола – почти пустую бутылку, Рита ушла.
– А что мне ещё оставалось делать? – взвизгнула Ариана, – ты бы что сделала, окажись ты в этой машине?
– Я бы не оказалась в этой машине. А если бы оказалась, поехала бы за книгами! И сюда бы их привезла. Ты знаешь, как мне нужны эти книги!
– Ты ненормальная!
– Сама дура! Думаешь, я штудирую шахматную теорию для того, чтобы играть в шахматы?
– Ты больная! Ты мерзкая! Я сейчас утоплюсь!
Рита промолчала. Она курила, сидя на кухне перед остывшим кофейником. Новый рёв Арианы проходил мимо её ушей и не раздражал. К тому же, он вскоре кончился. Когда голая Ариана, выйдя из ванной, спросила, где можно взять верёвку, чтобы повеситься, Рита ей спокойно ответила:
– Вынь шнурки из моих ботинок. Или возьми поясок халата. Но если ты уже утопилась, тогда повесься около батареи. Я угощу всех дворовых кошек сушёной воблой.
– Дроздова! Я не хочу в тюрьму!
– Тюрьма тебе не грозит. Повесившихся утопленников, как правило, отправляют в другое место.
– И в дурку я не хочу!
– Тогда не будь дурой! Хоть у тебя под глазом фингал, который заправщик, скорее всего, запомнил, у них почти нулевые шансы на тебя выйти. Если, конечно, мальчишка будет молчать. А он молчать будет. Я с ним поговорю.
– Что ты ему скажешь?
– Что ты согласна выйти за него замуж, если он навсегда забудет про белый "Мерин".
– Ты что, смеёшься? Зачем я ему нужна?
– Сама удивляюсь. Он, видимо, представляет себя виконтом де Бражелоном, которым, в сущности, и является.
– Я сама могу с ним поговорить! И сделаю это прямо сегодня.
– Нет, Ариана. Сегодня ты останешься здесь, вызовешь врача, оформишь больничный и не покинешь эту квартиру со стальной дверью до той минуты, пока всё не разъясниться.
– Риточка, я прописана в общежитии!
– Врач придёт. И ты это знаешь.
Малявка сморщила нос. Потом она убежала в большую комнату и пришла обратно в халате, завязывая на нём поясок. Сев к столу, спросила:
– Значит, ты думаешь, что Альберт никак не причастен к исчезновениям и убийствам всех этих Ариан?
– Никак не причастен. То, что мальчишка возник на Щукинской не случайно, дураку ясно. Ты говорила со мной по мобильнику очень громко, на всю больницу. Мальчик услышал, что ты на Щукинской будешь в десять, и прискакал. А то, что охотник за Арианами пересёкся с тобой таким расчудесным образом – это более чем сомнительно. Я бы даже сказала, что вероятность равна нулю. Этот патриот просто захотел тебя изнасиловать.
– Значит, ты признаёшь, что я поступила правильно?